Путь к перевалу

— Пропуски занятий тут не главное, — возразил Саша. — Камбала хотел, чтобы я Юрия Дмитриевича оговорил. Так я ему сказал…

— Но вызывал-то он тебя за непосещение лекций. Виноват, так пряо скажи, что виноват. А Воронов как-нибудь сам за себя постоит.

— Да что с тобой говорить! — Саша схватил полотенце и вышел из комнаты.

В коридоре его остановил Володя Свиридов.

— А, Степанов! Вот кстати. Получай боевое задание. Через неделю конференция СНО, а с вашего курса ни одного доклада. Подбери-ка двоих-троих. Хотя бы с реферативными темами.

— Не смогу, Володя.

— Почему?

— Исключил меня Камбала…

— Из университета! За что?

— Наговорил я ему…

— Понятно. Вот история! Формально-то он прав, староста ваш рапорт ему подал.

— Не может быть!

— Вчера нам в бюро передали. Я хотел поговорить с тобой, да не успел. А теперь не знаю, что и делать.

— Ничего не надо делать, Володя. — Саша опустил голову и медленно пошел по коридору. Из дверей повсюду выходили ребята. Он поспешно свернул в красный уголок.

Здесь было пусто. Саша присел к столу, взял журнал, перевернул несколько страниц. «Что же все-таки делать? Отцу написать? Нельзя. Пойти к Юрию Дмитриевичу? Тоже нельзя. Разве поговорить с Петькой? Пожалуй стоит». Саша встал из-за стола и включил приемник. Передавали «Пионерскую зорьку». «Значит, ребята на занятиях».

Он прошел в свою комнату. Ивана там уже не было. Один Борис лежал на кровати, щурясь от утреннего солнца. Увидев Сашу, он усмехнулся и тут же спустил ноги на пол:

— Тебя, говорят, того… турнули с фака? Саша не ответил.

— Н-да… А ведь был, так сказать, актив, не то, что мы. Эх вы, салажата! Говорил, у нас учись уму-разуму. Так нет, сам Камбала им нипочем. Научную работу подавай. Не-е-ет, брат, выше себя не прыгнешь!

Саша отвернулся.

— Ну, больно-то не раскисай. Счастье твое, что с Силкиным живешь. — Встав с кровати, он взял папиросу. — Дело вполне поправимое. Сейчас же собирайся и дуй прямо к Строгановой.

— К Софье Львовне?

— Вот-вот! К Софочке, к ней самой!

— А при чем здесь она?

— При чем тут Софочка? Да это же глаза и уши Камбалы. — Борис довольно расхохотался. — Так вот, немедленно дуй к Софочке. Так, мол, и так, погорячился вчера у Модеста Петровича. А насчет лекций что-нибудь сбрехни. Лучше всего, вали на общественную работу…

— Нет, Борис, ловкачом я не был и не буду!

Саша надел пальто и хлопнул дверью.

— Ну, так черт с тобой! — Борис бросил недокурен-ную папиросу. — Ему добра желают, а он…

***

Петька был дома. Первая лекция начиналась у них в девять сорок, и «физик-рационалист» стоял перед зеркалом, старательно приглаживая огненную шевелюру. Сашу он встретил холодно:

— Связался я с вами!

— А что?

— Ничего! Ты вот не пришел вчера к Воронову. А он уезжает.

— Куда?

— На конференцию. В Москву. На две недели. Я и пошел узнать, как наши измерения…

— И что же?

— Ни черта не получилось!

— Не может быть.

— Говорю тебе, ни одна цифра даже близко не подходит. Воронов только руками развел. Сплошное, говорит, вранье.

— Но ведь меряли тщательно, каждый результат проверяли трижды. Разве только в расчетах…

— Конечно, в расчетах. А все твой новый метод. Дернуло тебя его придумать! Быстро, удобно. Вот и результат. На целый порядок все не сходится.

— Но ты же согласился тогда со мной.

— Да… В принципе не возражал. А ты сразу же давай считать. И даже по-старому не проверили.

— Но я был так уверен. И может, все-таки пустяк какой-нибудь. Давай попробуем еще.

— Нет уж, пробуй сам. Тебе что! Но я-то физик — и так наплюхать! Стыдно было Воронову в глаза смотреть. Ну, да ладно, пошли!

— А мне идти некуда, Петька. Поперли меня из университета.

— Как поперли?! За что?

— Не ходил на лекции к Камбале.

— Да… Куда же теперь? В партком, к ректору? Там за такие дела тоже по головке не погладят. Можно бы, конечно, к Воронову, но после такого позора…

— Да, к Юрию Дмитриевичу нельзя.

Петька походил по комнате:

— Ну вот что. Я поговорю кое с кем. А ты вечерком загляни, что-нибудь придумаем.

— Ладно, — согласился Саша.

Он медленно побрел в общежитие. Вот и комната, где прожил почти год… Хватит об этом! Саша быстро побросал в чемодан свои пожитки, собрал библиотечные книги, сложил их на стол. Написал короткую записку Ивану.

— Все…

Полчаса спустя он был уже на вокзале. Пробежал глазами расписание поездов, идущих на восток, пересчитал оставшиеся деньги и решительно направился к кассе.

***

Посадив мать на поезд, Люся прямо с вокзала пошла в университет. Она чувствовала себя неспокойно всякий раз, когда мать уезжала в командировку. Но сегодня к этому примешивалось и другое. Она все чаще ловила себя на том, что невольно думает о Воронове. И это рождало тревогу, неясную, неосознанную.

Люся торопливо поднялась на факультет. Войдя в аудиторию, она сначала ничего не могла разобрать. Все что-то говорили, спорили, доказывали. Но вот навстречу ей метнулась Таня:

— Люся, ты слышала, Сашу исключили!

— Откуда?

— Из университета. Совсем! Только что приказ вывесили!

— Как?! За что?