Путь к океану

Приехав на Камчатку через Охотск, Муравьев решил возвращаться через Аян, чтобы познакомиться с новым трактом. На обратном пути трехмачтовый транспорт "Иртыш", на котором путешествовал генерал-губернатор с супругой и свитой, заходил к северным берегам Сахалина в поисках Невельского. Покрейсировав здесь некоторое время и никого не встретив, кроме иностранных китобоев, хищничавших безнаказанно в русских морях, "Иртыш" направился к Аяну. Еще зимою в Охотск был послан М. С. Корсаков, чиновник по особым поручениям при Муравьеве, с утвержденною инструкцией для Невельского. Охотский рейд долго был скован льдами, и когда Корсаков наконец смог выйти в море, он понял, что уже не успеет застать Невельского в Петропавловске. Надеясь, как и Муравьев, встретить его у северных берегов Сахалина, он отправился туда на боте "Кадьяк" и долго безуспешно крейсировал там в поисках "Байкала". По приходе в Аян "Иртыша" Муравьев застал Корсакова уже здесь. Судьба Невельского внушала серьезные опасения. Завойко мрачно покачивал головой. Он уверял Муравьева, что Невельской наверняка погиб в Амурском лимане. Со слов штурмана Гаврилова, ссылаясь на опыт Российско-Американской компании, Завойко уверял, что это была сумасбродная и никчемная затея. "Господин Невельской фантазер и мечтатель. Не к чему было рисковать там, где все известно", — говорил Завойко, и Муравьев уже раскаивался в том, что поддерживал Невельского.

И вдруг 3 сентября, утром, в виду Аяна показалось судно. Оно направлялось прямо в порт. Все бросились к берегу. "Может быть, это "Байкал"!" — перекликались люди. "Судно незнакомое, под русским флагом". "Неужели наконец "Байкал"?" — "Байкал" и есть!"

Быстро были спущены на воду шлюпки, и не успел "Байкал" бросить якоря, как на борт транспорта уже взобрался Корсаков, подошедший на быстроходном вельботе; за ним приближался двенадцативесельный катер Муравьева.

— Откуда вы? — крикнул Муравьев еще издали, увидев стоящего у трапа Невельского.

— Сахалин — остров! Вход в лиман реки Амур возможен для мореходных судов с севера и с юга! Вековое заблуждение положительно рассеяно! — в мегафон отвечал Невельской.

В тесной каюте командира "Байкала" Муравьев со свитой еле разместился. С волнением и любопытством все слушали Невельского, рассказывающего о своем плавании и сделанных открытиях. Это были счастливые, неомраченные часы радости для Невельского, часы его триумфа. Радовались и торжествовали все встречавшие его, кроме Завойко. Вот что пишет в своих воспоминаниях Струве, бывший очевидцем этой встречи:

"Несомненно радовался вместе с нами и В. С. Завойко, но нельзя было не заметить, что, в то время как мы все с увлечением вслушивались в интересные рассказы Невельского и его спутников о сделанных ими важных открытиях, он, со своей стороны, с осторожностью и необыкновенною сдержанностью к ним относился. Знакомым с ходом дела это было вполне понятно: через В. С. Завойко в конце 1846 года были доставлены председателю Главного правления Российско-Американской компании Ф. П. Врангелю, ближайшему его родственнику, журнал и карта описи Амурского лимана, составленной поручиком Гавриловым…"[29]

Муравьев со свитой и Невельской с офицерами сошли на берег. Торжественный пир и ликование длилось до глубокой ночи.

На другой день из Аяна в Петербург был отправлен курьером Корсаков, который вез с собой рапорт Невельского о сделанных открытиях и донесение генерал-губернатора.

…"Множество предшествовавших экспедиций (к берегу Сахалинскому), писал Муравьев, — достигали европейской славы, но ни одна не достигла отечественной пользы по тому истинно русскому смыслу, с которым действовал Невельской"[30].

Пятого сентября Муравьев через скалистый хребет Джугджур отправился в Якутск и дальше, а Невельской на своем "Байкале" пошел в Охотск, чтобы сдать там транспорт и команду. "Байкал" медленно отходил от берега. Скалистые утесы закрывали Аянскую бухту и группу домиков у подножия скал. Серое гладкое море медленно поглощало обрывистые берега. В туманные дали, чуть покачиваясь, уходил транспорт.

X. НАЧАЛО РАЗНОГЛАСИЙ С МУРАВЬЕВЫМ БАЛ У ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРА

Сдав в Охотске "Байкал", Невельской с офицерами догнал Муравьева в Якутске. Невельской просил генерал-губернатора отправить к устью Амура этой же зимою Д. И. Орлова для наблюдения за вскрытием реки, лимана и залива Счастья.

Муравьев тут же послал письменное распоряжение об этом Завойко.