Путь к океану (сборник)

В начале июля Невельской получил ответ на пись­мо: Муравьев уведомлял, что ходатайствует через Меншикова о высочайшем утверждении инструкции, которая составлена на основаниях, изложенных в письме Невельского, и высказывал надежду на то, что при поддержке министра внутренних дел Перов­ского и Меншикова инструкция будет утверждена.

Но до получения этого письма и спуска на воду «Байкала» Невельскому пришлось вести тяжелую борьбу с интендантами и начальниками складов. Рас­свирепевшие, как крысы, потревоженные в своем под­полье, они закопошились, засуетились и пошли пи­сать жалобы и возражения, надеясь отбить у Невель­ского охоту тягаться с ними. Но записка, поданная Меншикову Геннадием Ивановичем, была составле­на так точно и исчерпывающе, а резолюция начальни­ка главного морского штаба так безапелляционна, что все их ухищрения оказались бесполезными. Не­вельской не шел ни на какие уступки

Его требования подкреплялись весьма ощутитель­ными для чиновников угрозами. Задерживаете до­ставку железа, которое должно быть уложено в пер­вую очередь на дне трюма? Ваше дело. После уклад­ки других вещей железо все равно не будет принято, и тогда придется отправлять его в Охотск на коммер­ческом судне за счет виновников опоздания. Спорите? Спорить не о чем; пожалуйста, посмотрите, это пред­усмотрено в записке с резолюцией Меншикова. Груз привезен не упрессованным и занимает слишком мно­го места? Везите обратно за счет «содержателя ма­газина» и прессуйте, да не задерживайтесь долго, а то повезете на коммерческом судне.

Если груз оказывался дурного качества, Невель­ской не принимал его, и виновники штрафовались в размере двойной стоимости груза.

Чиновники стали хлопотать о том, как бы поскорее отправить непримиримого капитана. В результате все было доставлено в Кронштадт именно того качества и в такой упаковке, каких требовал Невельской. В двадцатых числах июля началась погрузка.

III. БОРЬБА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Оставив наблюдать за окончанием погрузки стар­шего офицера, Невельской снова отправился к Мен­шикову. Он застал у него братьев Перовских – Льва и Василия Алексеевичей. Первый был министром внутренних дел и сочувственно относился к стремле­ниям и намерениям Невельского.

Меншиков остался доволен успешными действи­ями Геннадия Ивановича. Ему было лестно щеголь­нуть перед Перовскими таким деятельным и расто­ропным офицером. Чувствуя, что момент благоприя­тен, Невельской решился снова заговорить о самом главном и заветном.

– Итак, ваша светлость, я сделал все возможное, чтобы прийти на Камчатку в мае месяце. Все лето тысяча восемьсот сорок девятого года у меня будет свободно. Осмеливаюсь просить у вашей светлости позволения употребить это время на опись юго-запад­ного берега Охотского моря и побывать в лимане Амура. Туда официально меня занесут свежие ветры и течения.

Меншиков поморщился: это все-таки чересчур – ведь уже был разговор на эту тему.

– Бесполезно идти туда. Положительно известно, что вход в лиман весьма опасен, а для твоего транс­порта невозможен. Кроме того, я уже говорил, что граф Нессельроде не решится докладывать об этом государю, особенно теперь, когда решено уже, что эти места должны быть отданы Китаю.

– Как Китаю? – упавшим голосом спросил Не­вельской и умоляюще посмотрел на Льва Перовского.

Как и надеялся Геннадий Иванович, Перовский осторожно, но довольно решительно вступился за него. Князь Меншиков подумал, поколебался и сказал, что Муравьев хлопочет о том же.

– Вот что, господин капитан, – продолжал Меншиков, – поезжайте-ка к Лермонтову, вице-директору инспекторского департамента, возьмите у него пред­ставление Муравьева и по нему составьте проект ин­струкции, а там посмотрим, что можно будет пред­принять. Я, конечно, вполне согласен, что надо бы привести в известность побережье Охотского моря.

– Через два дня Невельской представил Меншикову проект инструкции.

Прочитав ее, начальник главного морского штаба нахмурился и вычеркнул место, где говорилось об исследовании Амура и лимана. Вместо этого он на­писал: «и осмотреть юго-западный берег Охотского моря между теми местами, которые были определены или усмотрены прежними мореплавателями».

Невельской, однако, настаивал, что и при такой редакции, по существующим там природным услови­ям, он будет иметь возможность произвести намечен­ные исследования.

– Без высочайшего повеления сделать это невоз­можно, и вы подверглись бы строжайшей ответствен­ности. Впрочем, если подобный осмотр будет произ­веден случайно и без каких-либо несчастий с судном и людьми, то, может, все и обойдется благополучно. Хлопочите скорее выйти из Кронштадта. Чиновники весьма сердиты на вас и беспрестанно жалуются.

Невельской откланялся.

Оставалась еще надежда на то, что нужная редак­ция инструкции будет утверждена с помощью Му­равьева у самого царя.

Всеми возможными способами Невельской старал­ся обеспечить успешность задуманного дела.