Путь к океану (сборник)

Вместе с утверждением плана пришло дозволение не посылать экспедицию Ахте для проведения границ, а направить ее по усмотрению генерал-губернатора для исследования Удского края. Тогда же стало из­вестно, что в Петербурге сочли поступок Невельско­го дерзким и подлежащим наказанию, а открытиям его не поверили. Несмотря на это, по морскому ве­домству за образцовый рейс «Байкала» от Кронштад­та до Петропавловска, за скорую и сохранную до­ставку груза и сбережение здоровья команды Невельской был произведен в капитаны 2-го ранга[32], офицеры – в следующие чины и награждены орде­нами.

С приездом в Иркутск генерал-губернатора, а за­тем и офицеров «Байкала» город ожил. Начались балы и вечера. Обильной пищей для разговоров слу­жили приключения участников экспедиции Муравьева на Камчатку, а главными героями были Невельской и его офицеры. В домах декабристов Трубецкого и Волконского собиралась молодежь. Устраивались домашние спектакли, танцы, катания на тройках мо­розными вечерами.

С некоторых пор дом генерала Зорина стал сопер­ничать по своей притягательности с другими домами Иркутска. Две совсем юные, очаровательные племян­ницы генерала: Екатерина и Александра – девушки, только что окончившие Смольный институт, приехали по суровой зимней дороге из Петербурга.

Институтское воспитание, создававшее блестяще вымуштрованных светских кукол, далеких от настоя­щей жизни, не смогло сломить и исковеркать по-на­стоящему благородную натуру Екатерины Ельчаниновой. Иной раз и завидуя великолепному, по институт­ским понятиям, будущему знатных своих подруг, перед которыми лежала широкая дорога бездумной и блестящей светской жизни, молодая девушка чув­ствовала, что не в этом призвание настоящего челове­ка. Она стремилась к полноценной, полезной, целе­устремленной жизни. Встретившись в Иркутске с женами декабристов, Катя и ее сестра с глубоким ува­жением и с чисто институтским наивным «обожанием» относились к прославленным героиням. Их жизнь, ис­полненная самоотверженного героизма, являлась идеалом для юных сестер Ельчаниновых.

Когда в Иркутске появились офицеры с «Байка­ла» и история плавания Невельского стала известна в обществе, Катя с восхищением и гордостью слушала рассказы о самоотверженном мужестве и настойчиво­сти капитана и его сотрудников. С жарким сочув­ствием относилась она к этим людям, пренебрегшим своим благополучием и личной судьбой ради блага отечества.

Однажды морозным декабрьским вечером Невель­ской, кутаясь в подбитую мехом шинель, подошел к ярко освещенному подъезду генерал-губернаторско­го дома. Подкатывали сани, седоки торопливо пробе­гали к дверям. Двери хлопали непрерывно, и тени от столбов навеса метались по стенам и сверкающему снегу. Не до бала было Невельскому. Бездействие томило его, и на душе было тревожно и тоскливо. Он боялся, что каждый день промедления грозит круше­нием делу его жизни. А Муравьев медлил, задержи­вал его в Иркутске.

– Капитан второго ранга Невельской! – возгла­шает рокочущим басом гайдук Муравьева у высоких, настежь распахнутых дверей сияющего люстрами зала.

Муравьев приветливо встречает Геннадия Ивано­вича, как бы забыв недавний резкий спор. Иркутский губернатор Зорин знакомит Невельского со своими племянницами: «Екатерина и Александра Ельчаниновы!» Музыка гремит с хоров, и Геннадий Иванович тан­цует с черноглазой жизнерадостной Катей. Окончив вальс, он о чем-то долго говорит с ней. Девушка с искренним интересом слушает отважного морского офицера.

– Как завидую я вам, – говорит она, и лицо ее делается серьезным и грустным. – Какое счастье быть полезным своей родине! Действовать, действовать, а не прозябать!

Бал окончен. Прощаясь с Невельским, Муравьев говорит ему:

– Ну-с, Геннадий Иванович, не томитесь, завтра бумаги будут готовы – и в бой!

На следующий день Невельской был уже в пути. Все дальше и дальше остается Иркутск, несутся вер­сты, а в душе Невельского не меркнет, не стирается яркий образ Кати.

XI. В ПЕТЕРБУРГЕ УСОМНИЛИСЬ.

НЕВЕЛЬСКОЙ ПОДНИМАЕТ НА АМУРЕ РУССКИЙ ФЛАГ

Петербург. В парадной форме, подтянутый вну­тренне и внешне, готовый к борьбе капитан 2-го ран­га Невельской действует. Первый визит к Меншикову. Ему Невельской принес все чистые и черновые журналы плавания и рапорт Муравьева о том, что ввиду сделанного им открытия необходимо в навига­цию 1850 года занять устье Амура воинской командой численностью в 70 человек. Для исполнения этого по­ручения Муравьев просил назначить Невельского в его распоряжение. Вельможа принял капитан-лейтенанта благосклонно, с шутливой улыбкой.

Ознакомившись с журналами и картами, Меншиков посоветовал Невельскому показать все материалы Перовскому.