Путь Избранной

А Дэн вернулся домой. Ему, в отличие от самой Маши, была известна причина ее тревоги. Угроза Киры, затем предупреждение Яна, теперь вот у Маши дурные предчувствия…

И эти предчувствия были интуицией Ангела, а не бредом глупой истерички. А потому пугали больше всего.

Он поступил наперекор демонам, и теперь можно было не сомневаться, что они захотят отомстить. Обязательно. Вопрос лишь – когда и как?

Раздумывая, Дэн снял куртку и побрел в гостиную.

И вздрогнул: на диване сидела Агнесса.

– Почему ты пугаешься, Дэн? Я что, такая страшная? – с невинным видом спросила она.

– Чем обязан?

– Хочу пригласить тебя в гости сегодня ночью. Проводить Марго в последний путь, как она заслуживает. Вино, веселье, искушения.

Дэн смотрел на нее с ошалелым видом:

– Как… в последний путь?

– Ты совсем не интересуешься новостями своей семьи, Дэн, – своим обычным мрачным тоном ответила Агнесса. – Марго вернулась в ад. Ты не можешь не прийти. Марго не простила бы тебе отсутствия.

Маша, войдя в кафе, увидела Катю и сидевшего рядом за стойкой Антона. Когда Маша подошла, он положил на стойку купюру и вышел.

– Кто это? – Маша проводила его подозрительным взглядом.

– Брат Гоши, поболтать зашел.

И вдруг Книга в сумке у Маши отчаянно завибрировала. Маша вынула ее, и оттуда сразу же, звякнув об стойку, выпала опасная бритва.

– Зачем тебе бритва? – удивилась Катя. – У тебя щетина каждый день?

Маша не отвечала, напряженно глядя на бритву, которой у нее в сумочке быть никак не могло. Снова знак? И тут Машу осенило:

– Алла Сергеевна!

И она бросилась к выходу. Катя горестно посмотрела ей вслед:

– Маша и ее логические выводы.

В гимназии директрисы не оказалось. Никто не знал, где она, мобильный телефон находился вне зоны доступа, на домашнем работал автоответчик. В Книге Маша обнаружила нарисованный детской рукой домик.

– Дом… она дома!

Пьяная Алла сидела на полу в гостиной, и рядом валялось уже несколько пустых бутылок. Она прижимала к груди детскую распашонку и плакала горькими слезами. Феликс – грязный и в крови – рядом копался в коробке с детскими вещами, которая семь лет простояла у Аллы на антресолях. Он надел на пальцы пинетки:

– А вот смотри, какие ми-ми-ми!

Алла осушила еще стакан и снова заплакала.

– Когда ты придешь ко мне, Алла? – Феликс припомнил о своей роли призрака. – Мне здесь так холодно одному!

Он взял ее голову в руки, гипнотизирующе заглянул в осоловелые глаза:

– Легкое и беззаботное избавление от всех страданий… Смерть философов.

Глаза Феликса вспыхнули зеленым светом, а затем налились чернотой. Алла окончательно потеряла сознание.