Путь из варяг в греки. Тысячелетняя загадка истории

Надо отдать должное Нефёдову, он в упомянутой работе говорит хотя бы о том, что «традиционные археологические индикаторы транзитных военно-торговых путей кон. 1 тыс. в Восточной Европе (полиэтничные торгово-ремесленные центры, скандинавские и в меньшей степени синхронные византийские и восточные древности, т. н. вещи, появившиеся благодаря скандинавам, торговый инвентарь, клады и т. д.) на большей части известного по ПВЛ меридионального маршрута датируются не ранее кон. IХ(?) — 1-й пол. X в. Попытки их удревнения в бассейне Днепра и Днепро-Двинском междуречье до 2-й пол. IX в. или более раннего времени основаны на недостаточной или источниковедчески несостоятельной аргументации». И дальше указывает, что контакты носителей КСДК (культуры смоленских длинных курганов) с южным Поднепровьем и даже салтовской культурой (вспомним о сарматских вариантах названий Днепровских порогов!) археологически прослеживается, начиная со второй половины VIII века, а вот о присутствии кривичей (КСДК связывают с ними) в Ладоге можно говорить не раньше первой половины IX века. Причём вывод делается на основе находки там нескольких украшений, свойственных КСДК. Правда, одновременно с этим там же находятся и салтовские вещи. Нефёдов считает это свидетельством функционирования пути с низовий Днепра до Новгорода. Хотя, в принципе, точно на таком же основании можно считать, что упомянутые вещи попали в Приладожье из района давних торговых связей КСДК — салтовского Подонья — по волжскому торговому пути, каковой, по всем данным, выявляется более чётко.

Что же касается скандинавских связей, то Нефёдов признаёт всё-таки, что «комплексы IX в. с североевропейскими вещами в бассейне Днепра не известны. В бассейне Зап. Двины они есть, но не обязательно относятся к 1-й пол. IX в. (Торопец 2, Шугайлово). Другие ранние находки (Клименки, Рокот) не поддаются узкой датировке».

Карта 11. Топография кладов куфических монет с находками граффити (номера кладов на карте соответствуют номерам на таблице 2)

Наконец, карта (см. карту 11) находок монет с граффити (рисунками, буквами или насечками). Это уже из работы Нахапетяна В. Е. и Фомина А. В. «Граффити на куфических монетах, обращавшихся в Европе в IX—X вв.». К чести авторов (позже мы рассмотрим их аргументы), они как раз на активном функционировании пути из варяг в греки не настаивают.

И опять, как мы видим, в верховьях Ловати, Двины и Днепра зияет превосходная дыра.

Так что карты, взятые, между прочим, преимущественно, из работ норманистов, как одна, свидетельствуют: можно предположить существование пути с Днепра в Западную Двину или с Волги в Западную Двину. А также с Волги на Волхов. Но для утверждений о наличии связей между Волховом и Днепром оснований не имеется!

А. Клады

Бросив беглый взгляд на археологические карты, обратимся теперь к самим исследованиям. И начнём с кладов. Точнее, с самого популярного из них — Петергофского. «Можно рассматривать этот клад как своего рода „резюме“ некоторого текста… освещающего если не события, то по крайней мере отрезок времени, очень сжато отображённый на страницах Повести временных лет. Время сокрытия, а тем более — время образования Петергофского клада, то есть активной реализации зафиксированных им арабо-хазаро-византийско-скандинавских отношений в пределах Восточной Европы… освещено в отечественных источниках весьма скупо»[119].