Путь Искателя

Первые научные партии вышли под прикрытием бойцов охранения 27 Сентября, оставив за спиной надёжные, как нам тогда казалось, стены лагеря. Результаты проявились практически сразу. Была собрана масса информации о свойствах и интенсивности излучений, о химическом составе аномальных образований, стали известны примерные физические свойства некоторых аномалий. Энтузиазма была масса, учёные умы ушли в кипучую работу, собирая и анализируя факты. Лишь только одно вызывало беспокойство – странное излучение, которое приборы фиксировали, но упорно отказывались говорить о его происхождении. Излучение было загадкой, непонятной и странной.

   Прошла неделя, или чуть больше того, наполненная смыслом и азартом познания.

Мы были подобны детям, впервые увидевшим незнакомое место и начавшим его исследовать, пытаясь разобрать, что к чему.

Но потом начали происходить пугающие события. Сначала радисты заметили, что голоса слишком уж раздражённые, в них сквозила какая-то бессмысленная агрессия, а ведь большинство учёных было людьми глубоко порядочными и сдержанными. Особого значения этому не придали – ну подумаешь, страдают люди, отрезаны ведь они от всего остального мира, работа напряжённая, да и нервы не у всех из стали выплавлены.

Прошёл ещё один день, заметнее напряжённее и беспокойнее предыдущих двух недель, и из лагеря бесследно пропали два бойца из отряда специального назначения. Постовые ответили, что ночью видели лишь две неясные тени, покачивавшиеся и двигавшиеся в направлении разрушенного завода, того, что на холме там с незапамятных времён стоит.

Отправили отряд бойцов – не нашли даже и следа их, но вот с какими-то безумцами в обрывках и противогазах встретились. Те на них прямо из болотной воды выпрыгнули.

   Но следующая новость повергла нас в глубокий шок и заставила задуматься. 

6 октября 2010 года, в полдень, их связист сбивчивыми фразами объяснил, что выдающийся физик, профессор Готенберг, покончил жизнь самоубийством, застрелившись из личного пистолета в  необыкновенно  возбуждённом состоянии. 

Это был тем необычнее, что профессор имел славу тихого и чуткого человека, в Германии у него осталась жена и двое маленьких детей. 

Следующие три невыносимых дня люди жаловались на подавленное состояние и постоянную головную боль, какую-то манию, им казалось, что за ними со стороны завода кто-то или что-то наблюдало. А 10 Октября мы получили паническое радиосообщение, ставшее последним, в котором связист, перекрывая выстрелы и дикие вопли, сообщил, что если помощь не явится, то лагерю и всей экспедиции придёт конец. Он ещё долго кричал, но уже только бессвязно умоляя о спасении. Затем раздался рёв, сдавленный крик и всё. Пустота и помехи в молчащем эфире. На военной базе за Периметром по тревоге были собраны две штурмовые группы из лучших отрядов, приведены в боевую готовность вертолеты с тяжёлым вооружением. Полёт так и не состоялся, из-за сильнейшего бурана, который накрыл не только Зону, но и всё Приграничье. Нам оставалось только кусать локти, ощущая своё полное бессилие перед сложившимися таким невыгодным для экспедиции обстоятельствами, да ждать, напряжённо вслушиваясь в трещащие помехи  пустого эфира. Все мы ждали хоть какой-нибудь новости, пусть даже и наихудшей.

  Сообщение было получено от двух сталкеров, которые нанялись проводниками экспедиции до Города-32. Сталкеры видели глухой ночью, как группа вооружённых и хорошо экипированных людей, ехавшая на армейском бронетранспортёре, попала в бандитскую засаду, где вся и полегла. Сами сталкеры пояснили, что приближаться к трупам и сожженному бронетранспортёру они не решились, так как по их словам, группа выехала из гиблого места. Военные немедленно послали два усиленных отряда спецназа, один пеший, а другой доставили на место действия вертолётом. Прибыли они уже на место побоища, на котором лежали трупы. Бронетранспортёр действительно был сожжён, предположительно выстрелом из одноразового ручного гранатомёта.