Путь Искателя

Земля, кстати, выглядела совершенно не так, как там, за Чертой. Мёртвая она что ли, не исходила из неё та живительная энергетика. Так или иначе, разбираться в метафизических особенностях этого места не хотелось, поэтому капитану не оставалось ничего иного, как примкнуть к начальству, которое уже с интересом слушало доклад какого-то щуплого человека в очках и оранжевом научном костюме, бубнящего что-то про успехи и достижения.

Слушать про количество исследованных растений и мутаций у Araneus diadematus(как оказалось, под красивым именем скрывался самый банальный паук-крестовик, живущий в тёмных углах нечищенных помещений) было невыносимой скукой, и в течение доклада Звягинцев с живым интересом рассматривал то носки ботинок, начищенных по такому случая, то завод, от которого определённо что-то исходило. И что-то это было неприятным.

Внезапно всё как-то потускнело и поблёкло, кроме проклятого завода. В ушах стоял страшный гул, внезапно появившийся без видимых причин. Капитан вгляделся в останки завода. Они казались невероятно притягательными, необъяснимо притягательными. Капитан присмотрелся. Ну конечно же, никто до него не мог понять, почувстовать ЭТО. Звягинцев сделал неуверенный шаг в сторону странного места, зовущего могущественной силой.

«Надо разобраться. Я один смогу разобраться» - подумалось в одурманенной атакой завода голове капитана. Человек неуверенно вытянул руку в сторону «прелести», шагнул вперёд.

Дальнейщее майору вспоминалось с трудом, словно сквозь плотную пелену.

- Ничего страшного, всё хорошо, всё нормально. Это излучение, оно на всех так действует, особенно когда усиливается, - тараторил учёный, внезапно перешедший со своего обычного бубнящего тона на возбуждённый тембр. - Господин полковник, сами посмотрите, вон там, у болот, вправо. Видите?

Лысый полковник, к которому обращался учёный, минуту назад хлёстко ударивший очарованного волнами странного рода капитана, с сомнением хмыкнул, но армейский бинокль поднял к глазам и направил на то место, куда указал ему учёный.

Несколько минут его хмурое лицо не выражало ничего особенного, но потом... 

Перемена действительно была сильна. Вся румяность спала, словно невидимый художник подредактировал лицо военного. Побледневшие черты лица были искажены какой-то гримасой - смесью страха, отвращения и недоверия. Пальцы, с силой сжавшие ребристую поверхность бинокль, побледнели от напряжения, а кончики губ начали подрагивать. В такой позе он провёл ещё минут пять, за которые капитан окончательно оправился от наваждения, после чего молча опустил оптику от глаз и обратился к учёному.

- И-и, эти...люди... на вас нападают? - говорил он встревоженно, и голос ощутимо дрожал.

- Иногда, особенно перед Выбросами. Оживляются, бубнят что-то, оружие поднимают и идут вперёд, к нам. Страшно, конечно, но мы уже привыкли... Если особенно досаждают, по рации вертолёт с группой специального назначения вызовут - те и помогут, хотя и тут без нареканий не обходиться. Вылетают не всегда и действуют не оперативно.

-Мда, мы учтём ваши пожелания, - сказал полковник рассянно, думая о чём-то своём, при этом не переставая сжимать бинокль. Затем он молча отошёл в сторону, что-то обсудил с другим представителем военного начальства, несколько раз с чувстом взмахнул руками, что-то напористо доказывая им. Высокого роста человек, сухой, жилистый, несколько раз с сомнением покачал головой. Полковник продолжил гнуть свою линию ещё активнее, указав пару раз в сторону лагеря и ничего непонимавшего учёного, рассматривавшего руки в термоустойчивых перчатках чёрного цвета, сильно помятые и довольно грязные. Капитан с неприязнью рассматривал рассказывавшего про мутации пауков и  натиск «нелюдей».