Путь героев

Конни рассеянно кивнул. Собственно, он еще в Орволане выяснил, какой путь им предстоит, но задал вопрос в надежде слегка потянуть время. Отвлеченные рассуждения о поездке в Рабирийские холмы и действительное нахождение там представляли собой две большие разницы. Даже здесь, вблизи от людских поселений, некая сила вынуждала пришельцов с другого берега реки внимательно озираться по сторонам, а лошадей — опасливо прижимать уши и боязливо принюхиваться к окружающим запахам.

Проселочный тракт, впрочем, ничем не отличался от тысяч иных больших и малых путей, рассекающих просторы Восходных или Закатных стран. На обочине точно также росли кустики лилового дрока и раскачивались под ветром белые соцветия тысячелистника, а в кустах пересвистывались птицы. От этой обыденности тревога постепенно исчезала, сменяясь осторожным любопытством, ибо молодость не в состоянии подолгу испытывать страх перед неизведанным.

Полуобернувшись, наследник короны спросил у ехавшей чуть позади и слева Айлэ:

— Ты сама-то здесь бывала?

— Всего дважды, — откликнулась девушка. — Когда я была совсем маленькой, матушка привезла меня показать сородичам, чтобы те дали мне надлежащее имя. Потом навещала Рабиры вместе с отцом — это случилось лет шесть назад. Ему требовался совет в разрешении какой-то магической загадки. Как мы попадали сюда в первый раз — не помню. Во второй — ехали через Мессантию, потом долго поднимались в холмы, пока не уткнулись в… — она защелкала пальцами, выбирая нужное слово. — У волшебников это называют «незримой преградой». Вроде той стены, что ограждает земли Ямурлака в Верхней Боссонии. Пришлось ждать дня два, пока нам не разрешили пересечь Границу. Только не рассчитывай, что я красочно поведаю тебе о рабирийских чудесах, — с грустной полуулыбкой добавила она. — Мы поселились на самом обычном хуторе, отец с пол-луны отсутствовал, а я дожидалась его возвращения. Он приехал, привезя с собой десяток книг, и мы вернулись в Мессантию. Коротко и незамысловато.

— Разве госпожа Фриерра не навещает родственников? — полюбопытствовал Коннахар.

— Она вышла замуж за человека и предпочитает жить среди людей, — коротко проговорила Айлэ, давая понять, что обсуждение жизни ее семейства ей не слишком приятно.

— А про эту призрачную стену ты что-нибудь знаешь? — не отставал Конни. — Как думаешь, тут мы тоже на нее наткнемся?

— Наверняка, — согласилась рабирийка. — Завеса окружает Холмы и хранит их от посторонних вторжений. Отец упоминал, будто внутри ее пределов само время замедляет свой бег, но я не поняла — говорил он всерьез или просто вспоминал какое-нибудь предание.

— Между прочим, именно незримые стены так бесславно сгубили далеко идущие замыслы короля Файдита, — во всеуслышание заявила Меллис Юсдаль.

— Почему? То есть каким образом?

— Очень просто, — Меллис высокомерно тряхнула золотисто-рыжей косой. — Итак, 645 год по основанию Аквилонии. Файдит IV из Сьертийской династии собирает довольно крупное войско из баронских дружин и наемных вояк. Они бодрым маршем устремляются к пределам Рабирийских холмов, ведомые намерением забрать сии обширные земли под руку Кордавы. Минует луна, две, три. О короле — ни слуху ни духу. Дворянство и народ беспокоятся, власть захватывает правитель Бургота, и вспыхивает война, известная как Тяжба за Зингарское наследстве. Когда страсти улеглись, королевские дознаватели попытались выяснить, в какую бездонную яму канули Файдит и его армия. Они, если верить хроникам, не нашли ничего — ни останков погибших, ни живых свидетелей.

— Так что же с ними случилось? — встрял Эвье Коррент.

— Думаю, они не сумели найти то, что искали. Добрались до Холмов и наткнулись на колдовскую преграду, на чем их поход благополучно завершился. Они бродили по округе, возвращаясь на одно и то же место, пока наемной гвардии не надоело и она не разбежалась в поисках лучшей доли. Судьбу Файдита и его соотечественников придумывайте сами. Я полагаю, бароны тишком отделались от короля, но возвращаться с такими известиями в Кордаву им показалось зазорным. Они последовали примеру наемников. Вот почему из похода Файдита якобы не вернулся ни один человек.

Неспешно двигавшиеся впереди повозки с товарами свернули направо, повинуясь изгибу дороги, а месьор Базенте, напротив, отогнал коня левее, ожидая, пока с ним поравняется кавалькада, сопровождавшая принца Аквилонии.

— Вот это место, — невозмутимо сообщил он. — А вон стоит знак, что отсюда начинается земля гулей и людям здесь бродить небезопасно.