Путь героев

— Думаешь, Конни запросто согласится расстаться со своей зубастой любимицей? — недоверчиво заметил другой голос. — Помяните мое слово: вскоре нас ждет шумный скандал на весь замок и Тарантию впридачу.

— Яблочко от яблони, — многозначительно изрек Вигерен и, перейдя на заговорщицкий шепот, добавил: — Эвье, ты вроде близкий приятель наследника? Вот и расспросил бы — какова его ненаглядная рабирийская подружка в постели? Вдруг ему совет требуется?

— Или дружеская помощь.

— Вампирше рот заткнуть. Дабы не откусила чего лишнего и не лишила наследника престола способности к продолжению рода.

— Говорят, эти гульские девчонки столь щедро одарены Иштар, что возможностей единственного мужчины им недостаточно…

— Довольно уподобляться рыночным сплетницам, — без особой настойчивости потребовал Эвье. — Принца Коннахара с прелестной баронеттой диа Монброн объединяет чистейшее единство душ.

Ответом ему послужили глумливые смешки и замечание Вигерена:

— Такие слова смахивают на попытку оскорбления монархии. Какое единство душ? Его выдумали менестрели — исключительно для красоты.

Краем глаза Конни увидел лицо Айлэ. Она изо всех сил старалась делать вид, будто страдает глухотой или совершенно не понимает, о ком идет речь, но получалось у нее плохо. Еще Конни успел заметить ее кисть, непроизвольно сжавшуюся в подобие крючковатой лапы хищной птицы, и услышал сочившийся вежливым ядом совет:

— Не стоит давать лишнюю пищу слухам. По-моему, благородные месьоры, все очевидно.

— Сначала дверги с псиглавцами, теперь кровопийца, — уныло подытожил неразличимый в темноте собеседник. — А если принц действительно попытается добыть для своей подружки корону Аквилонии?

Отдельные сдавленные хмыканья перешли в короткий взрыв дружного хохота.

— Королева, — презрительно бросил Вигерен. — У мамаши Тавалы эдаких королев — выбирай, не хочу.

Пожалеть о своих словах он не успел.

* * *

Позже Коннахар так и не сумел восстановить происшедшее во вcex подробностях. Последнее, что сохранила память наследника престола Аквилонии — белая вспышка ярости и недоуменно-перепуганное лицо Эвье Коррента, пытающегося что-то объяснить.

Эвье первым оказался на пути Конни, оттого ему досталось чуть меньше прочих. Короткий прямой удар под ложечку прочно и надолго вывел его из игры — к счастью для самого Эвье.

Вигерен, полусотник «Черных Драконов» — тот самый почитатель веселых заведений — повернулся на звук быстро приближающихся шагов и немедля схлопотал в зубы. Молодой офицер был на четыре года старше принца, выше на полголовы и тяжелее самое малое на стоун, но даже не пытался толком сопротивляться — нападавший, казалось, состоял из одних бешено мелькающих кулаков. К тому же очередной яростный замах Конни пришелся Вигерену прямо в нос.

Легионер рванулся, ослепленный резкой болью, почти не видя противника и помышляя только о немедленном бегстве. Драться с одержимым боевым безумием? Упаси Митра!

К несчастью, полусотник стоял слишком близко к высокому стрельчатому окну, в которое с размаху и влетел. Будь переплет старинным, свинцовым, с толстенными цветными стеклами, запросто способными выдержать вес человеческого тела, все обернулось бы иначе. Однако гений-хранитель Вигерена нынешним вечером явно отвлекся и не следил за мытарствами подопечного.

Легкие раздвижные рамы, недавно установленная новомодная диковина из Аргоса, с грохотом проломились.

Немелодичный звон и треск грузно обрушивающейся шторы чрезвычайно удачно заполнили перерыв между очередными танцами. В черную дыру, обрамленную зубчатыми осколками, радостно ворвался сырой ветер, принеся с собой шелест дождя и неразборчивые яростные выкрики. Оркестр сбился с такта и умолк, разговоры прекратились, кое-кто из благородных дам наладился упасть в обморок.

К тому времени, когда слухи о происшествии достигли ушей коронованных особ, драка на балконе превратилась в некое подобие барсучьей возни — по мокрым мраморным плитам катались неопрятным клубком два порядком изодранных, местами окровавленных тела. Надрывно стонал Вигерен, пытаясь выбраться из расщепленных остатков рамы. Эвье, держась обеими руками за живот, свесился между колоннами ограждения и извергал остатки обильного ужина. Лицо у него приобрело бледный зеленоватый оттенок.

…Конни замахнулся в очередной раз, почти не осознавая, кого и по какой причине избивает. Время от времени до его слуха долетал слабый, омерзительно звучавший хруст, словно каблук сапога давил в лепешку панцирь крупного и наверняка опасного насекомого наподобие скорпиона.

— Пр-рекратить! — рявкнул мощный бас, знакомый всем без исключения обитателям дворца. Вслед за тем Конни, словно щенка, выволокли за шиворот из свалки и вздернули так, что носками сапог он едва касался пола. — Коннахар?.. Что ты тут натворил?