Путь Гекаты

– А еще я знаю, что обратно супротив Потока не выгрести и приходится судно на канате вдоль берега тянуть, за то бурлакам местным куш изрядный оставлять. Да еще течение и вода буйная чуть не половину лодок разбивает!

– Но пять к одному, Истахан… – Геката наклонилась и тихонько поцеловала его в губы. – Я поплыву с тобой, и это путешествие станет самым сладким, чудесным и сказочным в твоей жизни…

Фария поцеловала его еще раз, добавив немного эмоции хмельного вожделения.

– Ты же можешь… Ты храбрейший из мужчин… Ты вернешься богачом… Ты осыплешь жен подарками, а для детей построишь новые корабли…

– Да… Да! Да! Поплыву! – Хозяин начал страстно целовать рабыню в ответ и потащил в прохладную клетушку…

Чем занимался Истахан последующие два дня, Геката не знала. В дела торговые хозяин ее не посвящал, а сама она не интересовалась.

На третье утро они спустились на корабль, отвязались от причала, медленно выгребли веслами из бухты, подняли парус и помчались на север, чтобы в ранних сумерках войти в устье полноводной реки.

Здесь торговцы встали на якорь, переночевали на почтительном расстоянии от берега и только с рассветом направились к совсем уже близким причалам.

Команда, привязавшись, стала открывать трюмы, Истахан спрыгнул на причал.

Геката, поколебавшись, выбралась следом.

– Рабыня, ты куда?! – завопило в голос сразу двое корабельщиков.

– Не надрывайтесь, мой господин разрешил мне погулять, – оглянулась на них фария, ускорила шаг, кротко склонила голову перед толстяком: – Когда прикажешь возвращаться, хозяин? Я лишь немного осмотрюсь, мне интересно.

Истахан помедлил с ответом, и она тихонько покачала головой:

– Да не бойся, я не убегу! Ты мне нравишься.

– Пока не знаю, насколько мы тут застряли, – пожал плечами мужчина. – Ночевать приходи на корабль!

– Да, хозяин, – снова смиренно склонилась фария и пошла по утоптанной дороге вдоль берега.

Здесь было шумно, многолюдно. Мужчины сновали между рекой и высокими шалашами, связанными из тонких березовых слег и прикрытых сверху лапниками. Таскали корзины, берестяные короба и мешки из лыка. Во многих местах им помогали женщины, а иногда и дети. Судя по оживленным разговорам, шуткам, смеху, явно не невольники.

Кое-где горели костры. В одних местах смертные еще только начинали что-то варить или пристраивать на вертел освежеванные тушки, в других уже активно угощались.

Но что Геката поняла совершенно точно: никто из этих людей здесь не жил. Все постройки были времянками, простенькими укрытиями от возможного дождя, а готовили люди из подносимых с лодок припасов.

Воительница углядела возле одного из очагов одинокую смертную в меховом платье, похожем на ее собственное, но сшитом из бобра. Та тонким кремниевым ножом, аккуратно вклеенным в деревянную резную рукоять, хлопотливо рубила луковицы на кусочке толстой шкуры. Рядом ожидало своего часа овальное серебряное блюдо и два желтоватых куска жира.

Воительница опустилась на колени рядом, как можно дружелюбнее улыбнулась:

– Позволь немного отвлечь тебя, добрая женщина! Ты не согласишься поговорить со мной о боге?

– О чем? – вскинула голову та, и движения ножа ощутимо замедлились.

– В нашем мире живут мудрые всезнающие боги, способные повелевать растениями и животными и простыми смертными. Они заботятся о людях и стараются сделать их жизнь лучше и сытнее… – начала объяснение фария.

– О наших семьях духи дедов наших заботятся, – перебила ее дикарка. – И прародитель наш изначальный – великий Сварог. И через то очень хорошо, тепло и сытно нам живется!

– Пусть и впредь жизнь ваша будет столь же свободной и сытной! – с облегчением пожелала Геката и поднялась на ноги. – Вы ведь с верховьев этой реки приплыли?

– А ты зачем спрашиваешь, путница? По добру или по-недоброму? – приподняла нож смертная.

– Я ищу богов, – честно ответила фария.

– В наших краях чужих богов нет! – отрезала женщина.

– Значит, не нашла, – пожала плечами воительница и пошла в сторону, углубляясь в заросли орешника, через которые, однако, шла узкая тропинка. И через сотню шагов перед нею внезапно открылась прогалина, на которой лежала груда длинных и корявых березовых и ольховых стволов. Таковых, которые, кроме как на дрова, ни на что более не годились. В стороне бегали друг за другом босоногие детишки в простеньких безрукавках, вязали в снопы камыш женщины. А за ними тянулся очень ровный, с правильными углами и сторонами, заросший густой травой холмик, с обратной стороны которого струился еле заметный дымок.

Геката ощутила, как у нее внутри что-то едко защемило, резко развернулась и быстро пошла к кораблю.

На причале шла погрузка: в передний люк одна за другой опускались пухлые ивовые корзины. Рядом стоял, загибая пальцы, вспотевший Истахан.

– Я здесь, мой господин! – громко, чтобы услышали все корабельщики, сказала она и склонила голову. – На все твоя воля!

Пусть знают, что рабыня не своевольничает, признает власть хозяина. И не склонна к побегу.

– Меха удачно взял, – поделился торговец. – И кошму. А меда нет… И за смолу много хотят. Ничего, я еще несколько мест знаю, где хороший торг у дикарей!