Путь энтузиаста

Секретарь управы, по порученью «городского головы», спросил наши имена-отчества.

Я сказал:

– Этот – Давид Давидович, этот – Владимир Владимирович, а я – Василий Васильевич.

– Нет, это не может быть! – воскликнул секретарь управы, – нет, это не удобно. Я спрашиваю серьезно, – сейчас «голова» будет говорить речь и, если он так вас назовет, – все, право, засмеются. Пожалуйста скажите.

– Но нас так зовут в самом деле.

– Нет, это не удобно. Смешно. Ей-богу, вы это придумали. Уж лучше разрешите по имени и фамилии, как указано на ваших афишах.

– Разрешаем.

Из речи «головы» мы поняли, что самарская «голова» – большой либерал. Он прямо произнес:

– На фоне печальной русской действительности вы, футуристические поэты, самые яркие и свободные люди. Ура!

Это нас ободрило – мы двинулись взять Казань.

В огромном зале «дворянского собрания» казанские студенты, запрудившие проходы и окна, так нас горячо приветствовали, что полицеймейстер шесть раз прерывал наше выступление, кричал:

– Пока не прекратится скандал – я не позволю продолжать!

Страсти бушевали бурей на Волге.

Едва доплыли до берега.

«Скандал», как всюду, заключался в том, что молодая аудитория неистовствовала, кричала, свистала топала, хлопала, веселилась.

Полицеймейстеры нервничали.

А мы привыкли и продолжали.

Посетили Пензу.

В Пензе уже существовал «футуристический дом» – германская семья Константина Карловича Цеге, где часто гостили известные художники-футуристы: Владимир Бурлюк, Владимир Татлин, Аристарх Лентулов.

Сам Цеге учился в пензенской гимназии вместе с Мейерхольдом.

В доме Цеге жили наши книги, картины, музыка, стихи.

Дальше побывали в Ростове на-Дону, Баку, Тифлисе.

Тифлисская молодежь, прокопченная солнцем, встретила с исключительным грузинским темпераментом.

Пламенная публика жарилась в театре, как шашлык на вертеле.

Отдельные фразы, лозунги, вроде «нажимай на левую», стихи, ответы на реплики, принимались взрывами горячности.

Наши прогулки по Головинскому были скольцбваны грудами сияющей юности.

«Тифлисский листок» злился:

…этим прославленным «Провозвестникам» будущего мало, тесно в театрах, так они разгуливают по Головинскому в своих желтых облаченьях, собирая уличные толпы и тем мешая пешеходному движению. Пора это «столпотворенье» прекратить

После ряда тифлисских выступлений в оперном театре и в гостях, мы побывали еще в разных городах и, наконец, вернулись в Москву в самом воинственном состоянии закаленных бойцов.

Стремительное путешествие в «экспрессе футуризма» по многим городам России, победные следы оставленных битв и там, на местах сражений, оставшаяся армия молодых последователей, весь этот рейд убедил нас продолжать завоеванья дальше с удвоенной возрастающей энергией опытных мастеров.

От нас ждали новых книг, свежих работ.

Маяковский призывал:

Читайте железные книги!

Работа над словом. Стаи книг

Весна 1914 года была жаркой, как лето.

По приезде в Москву, теперь каждый из нас и наших соратников в эти дни буйного расцвета футуризма кипел желаньем напечатать свою книгу, дать свой сигнал.

И вместе с тем необходимостью стало перейти от отдельных книг и сборников на рельсы литературного объединения.

Мы организовали и быстро выпустили толстый «Первый журнал русских футуристов», где принимали участие: Аксенов, Д. Болконский, Константин Большаков, В, Бурлюк, Давид Бурлюк, Н. Бурлюк, Д. Баян, Вагус, Васильева, Георгий Гаер, Рюрик Ивнев, Вероника Иннова, Василий Каменский, А. Крученых, Н. Кульбин, Б. Лавренев, Ф. Леже, Б. Лифшиц, К. Малевич, М. Матюшин, Владимир Маяковский, С. Платонов, Игорь Северянин, С. Третьяков, О. Трубчевский, В. Хлебников, Вадим Шершеневич, В. и Л. Шехтель, Г. Якулов, Эгерт, A. Экстер и др.

Редакционный комитет: К. Большаков (библиография, критика), Д. Бурлюк (живопись, литература), B. Каменский (проза), В. Маяковский (поэзия), В. Шершеневич (библиография, критика). Редактор: Василий Каменский.

Издатель: Давид Бурлюк.

Этот журнал явился объединением нескольких группировок, как «Мезонин поэзии» (Вадим Шершеневич К. Большаков, Сергей Третьяков, Борис Лавренев, Рюрик Ивнев и др.) и «эго-футуристы» – во главе с Игорем Северянином, Василиском Гнедовым, К. Олимповым (сын поэта Фофанова).

Отдельными авторами в наши сборники вошли Николай Асеев и Борис Пастернак.

Вообще «штаб футуризма» разросся до громадных размеров.

Даже трудно было учесть наших многочисленных, новых прибывающих сообщников.

Наряду с журналом я выпустил цветную пятиугольную книжку железобетонных поэм «Танго с коровами», – это были стихи конструктивизма, – где я впервые (также и в журнале) применил разрывы, сдвиги и лестницу ударных строк стихотворчества.

Например (из «Первого журнала русских футуристов»):

Перекидывать
      мосты
       от слез
бычачьей
     ревности –
      до слез
пунцовой девушки.