Путь домой

– Это совершенно безнадёжно, адмирал. – Спок говорил спокойно, всего лишь констатируя факт. – Зонд нейтрализует нас так же легко, как все корабли, которые встречались ему до сих пор – а каждый из них был гораздо более мощным, чем судно, которым Вы командуете сейчас. Главнокомандующий Картрайт приказывает всем кораблям не приближаться к Земле.

– К чёрту приказ! Я не оставлю родную планету, когда ей грозит уничтожение. Неужели нет никакой альтернативы?

Спок воспринял вопрос адмирала Кирка как интересную задачу для интеллекта.

– Разумеется, есть одна альтернатива, – сказал он. – Она очевидна. Не могу гарантировать, что она окажется успешной, но попытка возможна.

– Ты только что сказал, что китов нет нигде, кроме Земли, да и то в прошлом, – сказал Маккой.

– У Вас отличная память, доктор, – отвечал Спок. – Именно так я и сказал.

– Тогда как же…? – Маккой посмотрел на Спока, на Кирка и опять на Спока. – Минутку, чёрт подери!

Адмирал Кирк принял решение мгновенно. Спок вспомнил, что это его характерная черта.

– Спок, – сказал Кирк, – подготовь расчёты для прыжка в прошлое. – Он обратился к Маккою. – Пошли, Боунз. Навестим Скотти.

Маккой запротестовал было, но Кирк вышел из компьютерной, буквально таща его за руку. Спок с интересом проводил их взглядом. Кирк задал ему вопрос, и он ответил, совершенно не собираясь предпринимать каких-либо действий на основе своей информации. Всё же интересно, сумеет ли он решить математическую задачу, поставленную перед ним адмиралом Кирком.

Снова повернувшись к компьютеру, Спок убрал с экрана файл о китах и приступил к расчётам.

Глава 4

Радость странника пересилила скорбь от потери контакта с существами маленькой планеты. Теперь мир был скрыт за непроницаемым облачным покровом. На всей планете бушевали грозы. Когда они не заливали сушу, они обжигали её молниями, от которых вспыхивали пожары, и тогда к облакам примешивались сажа, пепел и газы. Температура продолжала падать. Вскоре дождь сменится снегом от полюсов до экватора. Оставшаяся незначительная жизнь погибнет от холода. После того, как планета станет стерильной, облака прольются дождём, и осядут мелкие частицы, оставшийся в атмосфере углекислый газ будет способствовать резкому потеплению. И тогда странник примется за работу.

А до тех пор остаётся только ждать.

Маккой упрямо следовал за Джимом в носовую часть корабля. План Кирка вызывал у него сильное беспокойство, причины которого были пока неясны ему самому.

– Джим, – сказал он, – ты уверен, что это правильный выход?

– Не понимаю, о чём ты.

– Прыжок во времени. Изменение прошлого и будущего.

– Мы не пытаемся изменить не прошлое, ни будущее, Боунз. Мы пытаемся изменить настоящее.

– Но мы – прошлое для людей будущего.

– Это самый хитроумный аргумент, который я когда-либо слышал, – сказал Джим.

Маккой продолжал, игнорируя металлические нотки в голосе Кирка.

– Что, если мы сделаем что-то такое, что вызовет изменения истории?

– Именно это мы и собираемся сделать, Боунз. Вызвать изменения.

– Не увиливай от ответа – ты знаешь, что я имею в виду!

Джим молча шагал вперёд.

– В былые времена на «Энтерпрайзе», – продолжал Маккой, – мы порой оказывались перед лицом подобной катастрофы. И порой нам приходилось делать то, труднее чего нет во все вселенной – ничего не делать.

Джим замедлил шаг, но не остановился.

– Джим, а что сказал бы Хранитель?

Развернувшись, Джим схватил Маккоя за грудки и прижал к стене.

– Не смей говорить мне о былых временах на «Энтерпрайзе»! – закричал он. – Не смей говорить мне о Хранителе Вечности! Я отправился в прошлое, чтобы спасти тебя – и вынужден был стоять и смотреть, как кто-то другой, кого я любил, погиб! Я должен был стоять и смотреть, как умирает Эдит – и ничего не делать!

– Ты поступил правильно.

– Тогда ты так не думал. Я не уверен, что думаю так сейчас. Я всегда думал: что было бы, если бы я её спас? Если бы взял её с собой? Всё было бы так… по-другому…

– Ничего бы не получилось. Ты не мог бы перенести женщину двадцатого века в двадцать третий в надежде, что она адаптируется.

– Ты не можешь этого знать!

– Джим, – сказал Маккой. – она бы не согласилась.

– Она любила меня!

– Ну и что? У неё была цель в жизни, и она не отказалась бы от неё ради того, чтобы отправиться с тобой, как бы она тебя ни любила. И если бы ты взял её с собой против её воли, даже ради того, чтобы спасти ей жизнь, она сочла бы это слабым оправданием – и предательством.

Джим смотрел на друга, ошеломлённый столь грубо высказанной правдой.

– Что с тобой, Боунз?

– Отпусти меня, – сказал Маккой, и Джим выпустил его.

– Ты говоришь, чтобы я стоял и смотрел, как умирают мои немногие оставшиеся родные. Ты говоришь мне примириться с гибелью моей – и твоей – родной планеты. Я этого не сделаю! И не верю, что ты этого от меня хочешь! Будущего ещё нет, Боунз! Если я поверю, что не в силах – и не должен – изменить его, для чего тогда всё это?

– Не знаю, Джим. Знаю только, что ты не должен этого делать.

– И как же ты намереваешься остановить меня? – И Кирк зашагал дальше, оставив Маккоя одного посреди коридора.