Путь домой

– Ну, конечно, Макс! Идите с миром, а мы продолжим подыхать от лучевой болезни! Наши женщины, как и прежде, будут рожать мёртвых детей! С самого начала я знал, что вы не такие, как мы! Ты спас сто килограммового мужика от трупаков! Твоя жёнушка орудовала мечами, как гребаный ниндзя! И эта ваша манера говорить друг с другом взглядом! Ты и подумать не мог, что кто-то вроде меня способен замечать такие детали, верно дружище? К тому же ваш ребёнок жив! Я не могу позволить вам уйти! Мы должны изучить вас и ребёнка! Ты же у нас прирожденный герой! Так спаси людей! Ведь так поступают настоящие герои, разве нет? – каждое слово гнусного человека для него эхом отражалось в пространстве, заглушая гул остальных голосов. Гнев достиг апогея и рвался наружу.

Он развёл руки и заорал во всю глотку. Крик мощью невообразимых размеров ударил еле различимой волной силы в людей, разбросав как кегли в разные стороны. Автоматчики открыли огонь. Защищая от пуль жену и дочь, он пропустил одну. В этот момент перед ним возникла Лена и закрыла собой. Он никогда не забудет её глаза, молящие о прощении – они заглянули ему в душу. Её время нещадно тлело. Швед погладил девушку по щеке, тело обмякло, и он аккуратно уложил её на землю. Крики, рыдания, страх окружали его. Автоматы, гранаты, вещи жителей, и некоторые из них самих парили в воздухе на недосягаемой высоте. Пекарь, бледный как мел, волочил ногу с торчащей из неё костью, швыряясь проклятиями:

– Ты убил мою дочь! – кричал он с надрывом полным отчаяния.

– Нет! Это ты её убил! Она была лучше тебя и погибла за это! – только сейчас он осознал, что плачет. Как бы там ни было, он хорошо относился к девчонке.

«Папа». Появившись на свет, малышка стала звучать у него в голове чётче. Благодаря ей он и вышел из ступора, собрался, схватил Милу за руку, и пошёл, заставляя людей расступиться. Доктор жался позади, и пребывал, судя по бьющей тело лихорадке, в глубоком шоке. Люди шарахались. Так долго они жили рядом с ними. Кто-то их не любил, кто-то любил, кому-то было плевать. Но стоило им узнать правду, забыли хорошее. Его семья в один миг стала опасностью и шансом выжить. Никто не пошёл против Пекаря. Все они хотели распотрошить их и узнать ответы. Так гадко на душе ему не было никогда. Если бы он умел читать мысли, как жена, то не остался бы с ними, и даже не сел за один стол. Она терпела ради него и ребёнка, и сейчас терпит.

Он был готов разорвать в клочья любого, кто шелохнётся. Один мужик дернулся, и он молниеносно пригвоздил его к земле взглядом, сломав несколько костей одновременно. Женщины истошно завизжали поблизости.

Больше никто не изъявил желания встать на пути, и они достигли леса, оставляя позади дом, где когда-то чувствовали себя своими. Ему не было грустно, ярость клокотала внутри. А потому, когда сзади послышались шаги и треск сухих веток, он напрягся. Из-за кустов показался Никита, за ним вылез и его сын Серый. Мила мягко и покровительственно положила руку ему на плечо. «Они хотят уйти с нами, любимый. Они наши друзья, забыл?» Он расслабился, кивая Никите, и дальше они отправились вместе. Никита поравнялся с ним плечом к плечу и заглянул в свёрток:

– Красивый малыш. Придумали имя? – Швед растерянно посмотрел на друга. Они совсем забыли про имя. – Кхм. Дай-ка подумать…, как насчёт. Ммм…может Арина? А? Это ведь девочка, да? —пробасил Никита, оттопыривая краешек свертка единственной рукой.

Малышка довольно уставилась на бородатую морду и беззубо заулыбалась.

– Думаю, ей нравится. Что скажешь, родная?

– Ну, если ей нравится, тогда и я не имею возражений, – поцеловала она его легонько в щёку.

«Ты её не слышишь?» «Нет. И это похоже на то, как ты блокируешь меня, когда я пытаюсь что-нибудь выведать. Наша малышка быстро учится». «Знаю. Даже я слышу только то, что она позволяет. Сейчас тишина». Он напевал про себя что-то мелодичное, настроение улучшилось, гордость за дочь распирала его изнутри.

Они остановились на ночлег. Малышка мирно спала на руках у Милы, покачивавшей её из стороны в сторону. Огонь в костре потрескивал, отдавая тепло. Никита подсел ближе и молча вглядывался в пламя, подбирая правильные слова. И лишь затем решился нарушить тишину:

– Я хотел сказать. Мне всё равно кто вы такие, Макс…Вы спасли мне жизнь, а, значит, не можете быть плохими. Лучше друга у меня не было…Ты не думай, я бы никогда… – «Знаю дружище». – Никита уставился на него, вытаращив глаза.

– Надо будет привыкнуть к этим вашим штучкам. Так куда идём?

– В наше селение за болотами. Других вариантов нет. Ребёнку нужен дом и тепло. На болотах и в лесу много странного. Намного чуднее нашей семьи. Так что будь готов. – Товарищ хлопнул его по плечу.

Швед задумался, как же всё-таки им повезло встретить здоровяка, хоть он и не всегда был этому рад. Он подошёл к Миле и обнял её за плечи. «Как думаешь, откуда у нас сила? Вряд ли это радиация». «Не знаю, любимый. Я тоже много об этом думаю». Серый присел рядом. Он не успел произнести ни слова, Мила кивнула и аккуратно вложила свёрток с малышкой ему в руки.