Путь Чести (Третья жизнь Архимага)

А так всё получилось слишком уж быстро и обыденно. На нас напали, я разозлился и поубивал половину нападавших. Да и, если честно, умелыми бойцами они не были. Похоже, что рассчитывали на неожиданность и на луки. Но Эльза им всю малину испортила.

Разве что Стихийник… Правда он тоже не особо сильный. Был. Максимум Гридень. Хотя, а что я знаю о стихийных рангах? Он может быть и Воином, но умелым. Та же немка – вон как смогла всех удивить! А я считал её слабой.

Ну, не совсем прям слабой, но не сильной точно.

– Марк? – рядом со мной остановилась сестра.

– Да? – бросил я на неё усталый взгляд. – Как боец?

– Вроде в порядке, – пожала плечами боярышня. – И мы с тобой об этом всём ещё поговорим. Но потом. Я не знаю, что с Ханной делать…

– Чёрт! – ругнулся я. Совсем забыл. А ей же, вроде как, тоже нужна помощь! – Где она?

– За экипажем.

– Ага, – кивнув, я широким шагом направился к однокласснице, которую в данный момент даже видно не было. Вот же досталось девчонке ни за что!

На ходу, на всякий случай, я снова начал готовить «Среднее исцеление». Просто силой его не напитывал.

Обойдя экипаж слева, я сделал последний шаг, замер и одним, совершенно нереальным прыжком, переместился назад метров на пять.

– Твою мать! – закричал я, «сбрасывая» подготовленное заклинание и начиная кастовать новое. На этот раз «Молот Тора». – Это ещё кто?! И где Ханна?!

– Это она и есть, – вздохнула Василиса. А затем не удержалась и хи-хикнула. – Просто, вдруг, обратилась.

– К кому ещё обратилась? – продолжал я офигивать, подготовив заклинание к бою.

– Не к кому, а в кого, – наставительно произнесла Васька. – Это родовая способность князей Ульчинских.

– Да? – удивлённо переспросил я. А затем осторожно, маленькими шажками, вновь приблизился к экипажу и заглянул за него. – Киска?

– Мяу, – ответила мне огромная, размером со взрослую тигрицу, рысь, что пряталась за нашим транспортом и смотрела на меня испуганными человеческими глазами.

– Ты в порядке? – задал я наиглупейший в данной ситуации вопрос.

– Мя, – кивнула она.

– Хренасе!

– Вот-вот! – закивала подошедшая сестра и снова хи-хикнула. – Первый раз вижу их боевую форму. Раньше только слышала. Зато теперь никто не сможет усомниться чья она дочь.

– Боевую? – с сомнением в голосе спросил я, разглядывая кошку. – Что-то она не очень на боевую похожа…

– Маленькая ещё, – пожала плечами Васька. – Наверное.

– Маленькая… Ну да. Киска, а ты это… Обратно не можешь?

Рысь в ответ замотала головой и тихо зарычала.

– И чего теперь делать? – посмотрел я на Василису.

– Я думала, ты что-нибудь придумаешь, – пожала она плечами. И ехидно добавила: – Ты же теперь боярин.

– Боярич! – неожиданно окликнул меня Зареченский.

Повернувшись в ту сторону, я увидел Егора. Он присел на корточки рядом с дохлым Стихийником и активно махал мне рукой.

– Он живой!

Михалёв с бойцами, после этих слов, резво обнажили оружие и напряглись.

– Та-ак, – протянул я. Бросил ещё один взгляд на Киску и обратился к Василисе: – Оставайся с ней. Подумайте, как обратить её обратно.

– Да никак не обратить! – возмутилась сестра. – Она сама должна.

– Вот и уговори её, – хмыкнул я, и направился к Егору.

Степняк и в самом деле был жив. И даже в сознании. Вот только об этом можно было судить лишь по широко распахнутым глазам. В них плескалась такая дикая боль, что… Я даже не знаю с чем сравнить. Никогда не видел у людей такую муку во взгляде.

А в остальном он был похож на освежеванный кусок мяса. И не мог даже хрипеть – видимо раскалённый воздух выжег голосовые связки. Если такое, конечно, вообще возможно.

– Надо бы его допросить, – кровожадно произнёс десятник.

– Да он даже кричать не может. Не то что разговаривать.

– Хм… – задумался Михалёв. А потом посмотрел на меня: – А может ты его подлечишь, боярич?

Теперь задумался я. Подлечить… Не факт что «Среднее исцеление», даже с божественной помощью, ему поможет. Только заклинание зря переведу.

А с другой стороны – допросить его и в самом деле не помешало бы. Надо же узнать, с какого перепуга он вдруг решил меня убить.

– Попробую, – кивнул я, и снова начал кастовать заклинание. Мысленно обратился за помощью к Живе и активировал на степняка.

То, что голосовые связки у него подлечились, мы узнали секунд через десять. Вначале, когда его трясло и гнуло, был слышен лишь некий сип. А вот потом раздался просто какой-то душераздирающий крик.

Впрочем, и не удивительно. Заклинание до конца его вылечить не смогло. Как я и думал. Оно даже ожоги особо не подлечило. И теперь, помимо боли, что насылает богиня при лечении, к нему добавились ощущения человека, которого окунули в кипяток.

– Чёрт! – ругнулся я, и скастовал ещё одно «Среднее исцеление». Уж слишком невыносимы были его вопли.

На этот раз ему полегчало. Когда Стихийника в очередной раз перестало крючить и корёжить, он замер, облегчённо выдохнул и нашёл меня взглядом. Причём, более-менее осмысленным взглядом. Боль из него так и не ушла, но её определённо стало меньше.

– Зачем мучаешь? – прохрипел он, глядя на меня. – Убей.