Путь чести

— Я съем его сердце! — взревел Йоло. — Он убил Матиаса!!!

Трое рейтар обхват или рвущегося к пленнику финна, а я склонился над козачком и быстро и мрачно зашептал.

— Быстрее говори, куда отправились твои товарищи! Ваш лагерь ведь был больше; и чем быстрее скажешь, тем лучше будет для тебя!

Пленник посмотрел в ответ полными ужаса глазами.

— Я его буду резать на ремни, а потом сварю и съем! — надрывался финн за моей спиной. — Моего любимого друга убил! Конец тебе, собака!

— Быстрее, а то мы его не удержим. — надавил я. — Говори!

— П-п-п. — заикаясь начал козак.

— Быстрее! — заорал я.

— Пошли к Лавре. На соединение с другими отрядами! — чуть не плача выдал плененный. — Чтобы перевес в силе был!

Танапи тут же замолчал. Удивленные рейтары Ушакова и сам он недоуменно воззрились на мгновенно успокоившегося финна.

— И вновь неплохо получилось, верно, командир? — улыбнулся он.

— «Съем твое сердце»?! — справа раздался издевательский голос горца. — Что это вообще за отсебятина такая? Когда ты успел обновить текст и превратится в столь оголтелого дикаря? Я едва удержался, чтобы не рассмеяться!

Финн только развёл руками:

— Но ведь сработало же!

Недоуменный взгляд Ушакова сменился улыбкой, боярский сын понял нашу задумку. Улыбнулся и я. Козачок даже не обратил внимание, что Тапани припал к телу одного из воров…

— Отправите его к князю, жить захочет — ещё вспомнит что-нибудь интересное. И Пётр! Тебе будет нужно выделить десяток другой рейтар из пополнения, чтобы проводить раненых в лагерь. С остальными же воинами мы пойдём к Лавре.

Ушаков согласно кивнул, едва не вытянувшись по струнке — только что не отдал воинское приветствие! После чего обернулся к своим людям — и принялся с ходу, уверенно отдавать приказы… Хороший солдат — и отличный, дисциплинированный командир! Сам же я вернул на голову ненавистный бургиньет, поморщившись при этом от боли в боку, по которому мне успели врезать копьем. Впрочем, кираса справилась с защитой тела, это всего лишь ушиб… Другое дело, что после слов пленника какая-то неясная тревога за друга «Тимофея» вдруг поселилась в моем сердце.

Чую, нам действительно стоит поспешить — а поскольку никакой особой нужды возвращаться в лагерь Скопина-Шуйского у нас сейчас нет, можно рвануть в сторону осажденного монастыря и напрямки…

Глава 19

Нас прижали. Конкретно так прижали…

После со всех сторон удачной засады тушинцы, несмотря на истребление своей передовой группы, продолжили преследование. Двигались они значительно медленнее, высылая вперед небольшие разъезды запорожцев — тут же спешивающихся, как только им встречалась местность, потенциально опасная для возможной засады. Как та низина, к примеру, где мы в первый раз подловили врага. Тем не менее, противник очевидно висел на хвосте — что здорово нервировало и давило…

Становясь на стоянку, мы каждый раз рубили засеку на пути преследования врага, располагая за ней пару-тройку казачьих секретов — причем в каждую двойку донцов мы добавили по «драгуну» из наиболее опытных и смышленых ратников. Так, чтобы дозор не прозевал появления противника, способного обнаружить и вырезать зазевавшийся секрет уставших от постоянного бдения казачков… Судя по действиям черкасов, теперь нам противостоят настоящие, боевые запорожцы — опытные и умелые воины, обученные воевать прежде всего в пешем строю. И если на то пошло, будущие кубанские пластуны — это ведь как раз потомки запорожцев… Так вот, несколько раз боевое охранение вступало с преследующими нас черкасами в бой — и было вынуждено отступить до того, как к засекам подошли бы основные силы преследующего нас враг. То есть ни помешать тушинцам разобрать засеку, ни даже выяснить их настоящее число мы не могли!

Кроме того, в арьергардных боях я потерял еще трех человек — двух казаков и одного драгуна…

Преследование сквозь леса продолжалось два с половиной дня с момента засады. На рассвете третьего секреты вновь вступили в бой с попытавшимися было приблизиться к засеке черкасами, и мы в спешке свернули лагерь и покинули его, сделав короткий рывок от крошечной лесной поляны в сторону опушки…

Все ради, чтобы увидеть, как на открытой местности нас дожидается отряд тушинцев в не менее, чем две сотни всадников — да при двух легких орудиях! Открывших огонь, как только на тропе, ведущей из лесной чащи, показались первые всадники — и телеги… Две небольшие артиллерийские гранаты взорвались точно под копытами идущих впереди всадников, разом убив трех человек, и еще двух ранив — заранее пристрелялись ляхи, не иначе.

Н-да, затравили нас гады, обложили со все сторон, словно на облавной охоте! Причем воровские казаки выступили в роли псов, преследующий нас отряд тушинцев — в роли загонщиков, ну а роль стрелков приняла на себя свежая кавалерия и пушкари противника.

По ходу здесь моя история и закончится…