Путь через равнину

— Все еще не могу поверить, что ты здесь, со мной, а не отдана Ранеку на Летнем Сходе. — При мысли, что она едва не стала подругой красивого темнокожего резчика по кости, он изо всех сил прижал ее к себе. Она обхватила его плечи, радуясь, что окончательно миновала долгая зима недопонимания. Ей искренне нравился Ранек — он был славным человеком и мог стать хорошим спутником жизни, — но он не был Джондаларом. Ее любовь к этому рослому мужчине, который держал ее в объятиях, казалась сверхъестественной. Страх потерять ее при прикосновении теплого тела Эйлы сменился таким же сильным желанием. И он начал ненасытно целовать ее шею, плечи, грудь, тело… На миг остановившись и передохнув, он решил отдалить мгновение. Для того чтобы дать ей истинное Наслаждение, было необходимо все его искусство: а уж в этом он знал толк! Этому его обучали искусные наставники. И он выучился этому так, что люди в его племени шутили: он — выдающийся любовник, так же как и выдающийся мастер по каменным орудиям. Джондалар посмотрел на нее, отмечая, как она дышит, насколько она женственна и как он зажигается лишь от одного ее присутствия. Его тень пала на нее, и она, открыв глаза, посмотрела наверх и увидела, как отблескивают золотом его волосы на фоне яркого солнца. Она хотела его, была готова отдаться ему, но, когда он, улыбнувшись, наклонился поцеловать ее пупок, она вновь закрыла глаза, зная, какое Наслаждение он доставит ей. Он погладил ее груди, затем медленно провел рукой по ее боку до талии и бедра. Она трепетала от его прикосновения. Затем он провел по внутренней стороне бедра вверх, ощущая особую мягкость, затем коснулся золотых завитков на лобке. Поласкал ее живот, вновь поцеловал пупок и, притронувшись к груди, поцеловал соски. Его руки были подобны мягкому огню, они разогревали ее возбуждение. Он снова стал ласкать ее, запоминая каждое местечко, к которому притрагивался.

Медленно и нежно он поцеловал ее в губы, в глаза, щеки, подбородок и уши. Его язык скользнул по ее шее и устремился вниз, в ложбинку между грудей. Он взял их в руки и восхитился их полнотой, слегка солоноватым привкусом ее кожи, чувствуя, как растет его собственное возбуждение. Языком он потрогал сначала один сосок, затем другой; она почувствовала глубинный трепет, когда он взял сосок в рот, поглаживая другой.

Она прижалась к нему, погружая себя в глубины Наслаждения. Горячим языком он снова притронулся к ее пупку, провел вокруг и опустился ниже, к мягким завиткам ее лона, затем язык попал в ее отверстие и на напрягшийся бугорок Наслаждения. Приподняв бедра, она закричала. Он устроился между ее ног и руками приоткрыл ее теплый цветок с его лепестками и складками. Он прикоснулся к нему языком, чтобы ощутить ее вкус, — он любил вкус ее тела; затем кончик языка достиг потаенных мест глубокого колодца и вновь двинулся к маленькому напружинившемуся возвышению. Он часто-часто начал трогать его языком, и тут она вновь закричала, дыша все учащеннее и чувствуя, как поднимается в ней светящаяся волна. Все чувства были обращены внутрь. Не было ни ветра, ни солнца, лишь возрастающее напряжение ее ощущений. Он знал, что момент уже близок, и стал действовать медленнее и чуть было отстранился, но она не выпустила его, не в силах больше ждать. И вот этот единственный миг все ближе, все стало более четким, более напряженным, долгожданным, и он услышал, как она застонала от удовольствия.

Внезапно пришла мощная, сотрясающая все тело волна, сопровождаемая прерывистым криком. Она взорвалась и почувствовала облегчение, в ней возникло непередаваемое желание ощутить его мужскую плоть внутри себя. Она прижалась к нему, пытаясь привлечь его к себе. Он ощутил прилив влаги, повинуясь, направил удар внутрь ее глубокого и гостеприимного колодца. Она почувствовала, как он входит в нее, и рванулась навстречу. Ее горячее лоно заключило его в объятия, он глубоко проник в нее, не волнуясь, что размеры его органа были больше, чем она могла выдержать. Это тоже была часть ее чуда, она удивительно подходила ему. Ощущая наслаждение от движения, он полностью вынул свое орудие и вновь проник в нее, пока она не приподнялась и не прижалась к нему. Он почти достиг пика, но напряжение чуть спало, и он вновь и вновь входил в нее, чувствуя, как с каждым движением растет его возбуждение. Двигаясь синхронно с ним, она ощущала полноту его плоти и ничего, кроме этого. Она слышала, как они оба тяжело дышат, как смешиваются их стоны и крики. Затем он выкрикнул ее имя, а она рванулась ему навстречу — и непередаваемо огромная волна Наслаждения совпала с тем мигом, когда горящее солнце бросило последние лучи в долину и скрылось за черными тучами, очерченными золотым ореолом.

Сделав еще несколько движений, он замер, чувствуя собой каждый изгиб ее тела. Ей всегда нравился вот этот момент ощущения веса его тела. Он никогда не казался тяжелым: было уютно, тепло, пока они отдыхали.

Вдруг она почувствовала, что лицо ее облизывает теплый язык и холодный нос шмыгнул вдоль тела.