Путь через равнину

Ледники никогда не были полностью обезвоженными. Вода, возникшая от таяния льда при большом давлении, заполняла малейшие трещины; замерзая вновь, она расширялась во всех направлениях, и потому ледник тоже расширялся во всех направлениях, и скорость движения его зависела от крутизны наклона поверхности самого ледника, а не наклона земли под ним. Если поверхность была большой и наклон был пологим, то вода внутри ледника текла быстрее и увеличивала ледник, когда замерзала вновь. Они росли быстрее возле океанов и морей или среди гор, где высокие вершины обеспечивали обильные снегопады. Расширившись, они замедляли движение, поскольку обширная поверхность отражала солнечные лучи, воздух в центре становился холоднее и суше, и снега выпадало меньше.

Ледники в горах на юге, спустившись вниз, заполнили долины до высоты горных перевалов и перебрались через них. Вначале эти ледники заполнили глубокий проем между горным выступом и древним массивом. Накрыв высокогорье, они подступили к старым полуразрушенным горам на севере. В период временного потепления ледник отступал, таяние в долине образовало большую реку и длинное море новое озеро, но это не затронуло плато на высокогорье.

* * *

Разжечь костер прямо на льду не удалось, и они решили набросать в лодку речной гальки, чтобы потом на этой основе развести огонь. Но сначала им пришлось выгрузить все горючие камни. Подняв тяжелую мамонтовую шкуру, Эйла сообразила, что ее можно употребить вместо лодки. Не страшно, если она и покоробится немного. Она порадовалась, что взяла шкуру. Вскоре все, включая и лошадей, были обеспечены водой и пищей.

Пока они отдыхали, солнце скрылось за мощными тучами; перед тем как путники двинулись дальше, пошел густой снег. Над ледяными просторами завыл северный ветер: здесь, на плато, для него не было препятствий. Начинался буран.

Глава 42

Снегопад становился все гуще, усилился северный ветер. Его порывы просто сбивали с ног.

— Думаю, что лучше нам переждать! — прокричал Джондалар, пытаясь перекрыть вой бурана.

Борясь с ветром, они пытались поставить шатер, но он сразу же обледенел. Ледовые заряды вырывали из льда шесты, так что шатер перекосился, а шкуры захлопали на ветру, который с неистовой силой вырывал их из рук двух слабых живых существ, рискнувших перейти ледник и создавших препятствие разбушевавшейся на его глади снежной буре.

— Как нам удержать шатер? Тут, наверху, всегда так? — спросила Эйла.

— Не помню, чтобы задувало так сильно, но я не удивлен. Лошади, прижавшись друг к другу и опустив морды, стоически переносили буран, Волк жался к ним, роя для себя нору.

— Может быть, поставить одну лошадь на край шкуры? Пусть ее прижимает, пока мы установим шесты.

Испробовав и то и это, они наконец пришли к следующему решению: набросили шкуру на лошадей, затем Эйла уговорила Уинни встать на один край, надеясь, что кобыла будет стоять спокойно и шкура не вырвется из-под копыт. Сидя почти под брюхом лошадей, Эйла и Джондалар прижались друг к другу, прижимая своими телами другой конец шкуры. Волк лежал у них в ногах.

Было уже темно, когда шквалистый ветер поутих. Им пришлось устроить стоянку на этом же месте, нормально укрепив шатер. Утром Эйла недоумевала, обнаружив на шкуре для шатра темные пятна именно на том месте, где вчера стояла Уинни. Пока они укладывались, она все время думала, откуда взялись пятна.

Несмотря на обход нескольких расселин, тянувшихся в направлении глыбы спрессованного льда, они довольно далеко продвинулись вперед на второй день пути. После полудня вновь начался буран, но ветер был не таким сильным, что позволило им продолжать движение.

Вечером Эйла заметила, что Уинни начала хромать. Когда она увидела кровавые следы, то почувствовала, как учащенно забилось сердце и прокатилась волна страха. Эйла подняла ногу Уинни и обследовала копыто. Оно было разрезано и кровоточило.

— Джондалар, посмотри. У нее повреждены копыта. Почему? — спросила Эйла.

Он осмотрел Уинни и начал проверять копыта Удальца; найдя те же порезы, нахмурился.

— Должно быть, это лед, — сказал он. — Проверь и Волка. Подушечки на лапах Волка тоже пострадали, хотя и не так, как копыта лошадей.

— Что нам делать? Они искалечены или будут искалечены вскоре.

— Мне никогда не приходило в голову, что лед может быть таким острым, что порежет копыта лошадей, — растерянно проговорил Джондалар. — Я пытался все предусмотреть, а вот об этом не подумал. — Он ощутил угрызения совести.

— Копыта твердые, но они не каменные. Они более похожи на ногти. Если поранить, то лошади обезножат в один прекрасный день и не смогут идти вообще, — сказала Эйла. — Нам нужно как-то помочь им.

— А что мы можем сделать?

— Я попытаюсь подлечить их раны…

— Но мы же не можем оставаться здесь, пока они не поправятся. И даже если они выздоровеют, все равно поранятся вновь. — Мужчина закрыл глаза. Ему не хотелось думать и тем более говорить об этом, но он видел только одно решение. — Эйла, нам придется их оставить, — как можно спокойнее и мягче произнес он.