Путь беглеца

— Наши, наши. Как есть наши. — кивал старец, принимая инструмент и передавая его себе за спину. — Ты прости, мил человек, от бандитов теперича совсем жилья не стало. То корову уведут, то девку попорят. Теперь еще и молодежь стращать удумали, мол если к ним не присоединятся, то лучше из дому вообще не выходить. Тимошу вот намедни до полусмерти избили… А какой видный парень был.

Дед хлопнул себя ладонью по лбу:

— Ой! Да что же это я? Ты, поди, с дороги-то устал, проголодался, а я тебя на холоде держу-морожу. Что потом люди про наше гостеприимство скажут? Проходи, мил человек, проходи, гостем будешь.

— А вы чего столпились, окаянные? А ну по домам живо, али дел никаких нет больше? — крикнул он односельчанам, беря Ника под руку. — Я Нор, староста Габильнута. А тебя как звать, юноша?

— Никан… — чуть было не назвал свое настоящее имя принц. — …ор. Никанор. — быстро спохватился он.

Глава 20

Нор поселил Никаниэля у себя дома. Не сказать, что это было самое роскошное строение во всей деревне, — такая же одноэтажная хибара, как и остальные семь домов, — но статус все-таки чувствовался.

Едва пройдя в сени молодой эльф сразу обратил внимание на начищенный до блеска меч, почетно висевший на стене прямо напротив входа. Принц вопросительно посмотрел на старосту.

— Эй, Мари! — крикнул тот куда-то вглубь. — Накрывай на стол! У нас гости!

Повернувшись к Нику, старик ответил на незаданный вопрос:

— Все верно, Никанор, до того как осесть здесь, я много лет служил наемником в отряде Черного Сокола. Эх и славные были деньки! Битвы, девки, вино рекой! Как-то раз меня даже удостоили личной записи в анналах отряда.

Губы старосты подернула мечтательная улыбка.

— Но вот, лет двадцать назад, понял я, что слишком постарел мечом махать. Да и вернулся сюда, к Мари. Ох и навеселились мы с ней, когда отряд тут проходом был! Огонь-баба! А вернувшись, оказалось, что меня уже и дети заждались. О как оно сложилось. Теперь меня от крестьянина и не отличишь совсем.

Прокашлявшись, дед скинул плащ и протянул руку за никаниэлевским, но тот вежливо отстранился:

— Прошу прощения, уважаемый Нор, но по заветам моей религии, которым я неукоснительно следую, мне нельзя находиться в обществе с непокрытой головой. Да вот только шляпу мою уже неделю как ветром унесло. Так и приходится ходить в капюшоне.

На всякий случай, он решил пока не афишировать принадлежность к эльфам. Неизвестно как люди относятся к другим расам.

— Религия это серьезно! Уж каких только чудных обычаев я за свою службу не повидал. Один мой товарищ, храни боги его душу, вообще ел исключительно стоя на одной ноге. Тоже говорил: «религия»! Так и помер бедолага — поперхнулся.

Сняв со стены широкополую, темно-зеленую шляпу с завязочками и отряхнув ее от пыли, старик протянул убор Нику:

— На, владей. Все равно уже давно тут без толку весит. А так, глядишь, хоть свет увидит.

— Спасибо, староста. — молодой эльф слегка поклонился. — Вот только есть еще кое-что. Мне, право, неудобно, но, как видите, одежда моя вся истрепалась да испачкалась. Неприлично в таком виде к столу-то идти.

— Да уж вижу, чай не слепой. Пойдем, покажу, где спать будешь, да заодно одежку тебе подберем.

Разувшись, мужчины прошли в тесную комнатку с кроватью, где Нор достал из сундука туго затянутый куль и бросил его Нику:

— На вот. Эт сына моего старшего. Вы с ним как раз примерно росту одного будете. А ему, мож, и не понадобится… — дед несколько замялся и добавил. — Одевайся, да скорее к столу. Там, небось, уже готово все.

Дождавшись пока пожилой наемник выйдет, Никаниэль разделся, спрятал меч и сумку под кровать, завернул набор скаута в остатки плаща и ловким пинком отправил их туда же.

Не без труда развязав куль, Ник обнаружил в нем несколько комплектов различной домотканой одежды. Быстро, чтобы не заставлять хозяев ждать, молодой эльф облачился в просторные зеленые штаны и длинную белую рубаху с вышивкой. Скрыв остроконечные уши шляпой, он вышел из комнаты и направился в сторону голосов.

Едва принц вошел в комнату, все разом смолкли и девять пар глаз изучающе уставились на гостя. Во главе стола вместе с пожилой женщиной сидел Нор. Справа и слева от них расположились две женщины помоложе. Одна из них как раз обнимала за плечи молодую, златовласую девушку. Но больше всего Никаниэля удивила четверка сорванцов, напавших на него днем.

— Семья, знакомьтесь — это Никанор — отважный путешественник в одиночку навалявший прихвостням Кровавого Джона и вернувший топоры в нашу деревню. — встав с места, взял слово староста. И тут же принялся представлять домочадцев. — Это Мари, жена моя. Умница и красавица. Вот Элет и Хэси, мои дочь и сноха. Ну и внуки: Тим и Дим, Рон и Роб, и, конечно же, лапушка Анет — услада очей моих.

Едва встретившись взглядом с Ником, Анет вспыхнула, как помидор и поспешно уткнулась лицом в плечо матери. Да и две пары близнецов поникли головами и явно чувствовали себя не в своей тарелке.