Путь Базилио (СИ)

Впоследствии лиса задумывалась о том, донесла бы она на Сизого, если бы не согласилась на него работать. В конце концов она поняла, что согласилась именно затем, чтобы не выдавать старика. Она просто не могла себе представить, как это она будет давать показания на старого знакомого, и как не помереть со стыда на первой же очной ставке. С государственной изменой в этом смысле было как-то проще.

Впрочем, измена оказалась не так страшна, как её малюют. Первый раз, передавая Джузеппе преступно списанный молекулярный датчик, Алиса чувствовала себя даже не предательницей, а просто дурой. Деньги, полученные от Джузеппе, она потратила на покупку дефицитного препарата для лаборатории. Это было очень глупо, но немного помогло. Потом она взяла за правило тратить часть неправедных доходов на что-нибудь хорошее — что-то вроде дани остаткам совести. Та глухо ворчала, но подачки брала. Тем не менее, горка соверенов в тайнике постепенно подрастала, и это давало какую-то надежду…

Ковыляя по коридору и слушая краем уха разглагольствования Сизого Носа — тот в мечтах уже воспарил до собственной лаборатории и военных заказов — и думала о том, кем же он всё-таки ей приходится. Другом она его не считала, просто заказчиком — тоже. Всё-таки что-то между ними было, решила она, косясь на сизое медвежье рыло. В конце концов, Джузеппе был единственным существом, которому она могла сказать посреди разговора «извини, мне нужно быстренько подрочить». Однажды она чуть было не попросила его помочь — когда вектора в очередной раз взбесились и у неё отказали локти и плечи. Она знала, что Джузеппе отнесётся к этому как к обычной медицинской процедуре, но пересилить себя всё-таки не смогла. Вместо этого она обошлась дверной ручкой и углом стола.

Нет, она не обольщалась. Сизый Нос был скуповат, несколько раз обманывал её в денежных вопросах, всё время пытался под каким-нибудь предлогом заплатить меньше оговорённого, не доверял ей, много темнил и врал. Данного при вербовке обещания помочь ей добраться до Зоны и Болотника он выполнять и не собирался. В других отношениях от него тоже было мало толку. И всё-таки, если уж в своё время она выбрала между ним и Директорией, то было бы как-то совсем подло и глупо его бросать.

— Мне нужно тебе сказать кое-что, — наконец, решилась лиса. — Только не здесь, — она сделала большие глаза.

Джузеппе заткнулся — видимо, что-то почувствовал.

— Это по нашим делам? — тихо спросил он. Лиса судорожно кивнула.

— Давай вниз, — предложил медведь, сворачивая к лифтам. — На воздухе пройдёмся.

Лифт ехал долго, а когда открылся, в нём стояла та самая столовская уборщица с ведром и шваброй. Ведро обвивал длинный голый хвост, к самому кончику которого прилипла конская жвачка. Брезгливую лису передёрнуло. Сизый Нос тоже как-то нервно вздрогнул. Лиса кинула на него быстрый взгляд и удивилась — на сизом хрюсле Джузеппе нарисовалось очень знакомое выражение. Такая морда у него обычно делалась, когда он пытался о чём-то соврать или что-то скрыть.

Однако на сей раз старый медведь ничего не сказал, а обратился к уборщице:

— На первый?

Крыса молча кивнула и подвинула ведро.

Лиса решила, что ей померещилось. Подумала, что на таких нервах она уж точно далеко не убежит, и решила пополнить запас лекарств каким-нибудь сильным успокоительным.

Двери лязгнули. Мигнула лампочка. Лифт протяжно скрипнул и поехал вниз.

Глава 21, в которой с отважным пилигримом случается нечто ужасающее

14 ноября 312 года о. Х. Сумерки.

Страна Дураков, Зона, северо-восточный сектор