Читаем Путь Абая. Том 1 полностью

Тут же Михайлов сообщил Абаю о новостях в уездном и областном управлениях: на днях Кошкин с должности семипалатинского уездного начальника переведен на ту же должность в Усть-Каменогорск, а на его место назначен советник Лосовский. Областное управление поручило ему выехать в степь и провести выборы волостных управителей, проваленные Кошкиным. Перевыборы состоятся в Чингизской волости, к которой принадлежали иргизбаи, и в соседних с ней Коныр-Кокчинской и Кзылмолинской волостях.

Михайлов считал, что Абаю следовало бы выехать в степь вместе с Лосовским, чтобы содействовать избранию действительно полезных народу людей. Вероятно, и Лосовский будет этому рад — он очень расположен к Абаю. Совет этот Михайлов дал Абаю уже совсем по-дружески.

Подумав, Абай принял этот совет. Через Андреева они сообщили об этом Лосовскому. Тот охотно согласился и сам попросил Абая выехать вместе с ним на выборы.

Узнав о причинах новой задержки Абая, Ербол и Баймагамбет перестали докучать Абаю своей тоской по аулу и проклятиями городской жаре и пыли. Они дожидались отъезда уже больше месяца и почти не видели Абая: он пропадал то в библиотеке, то у Михайлова, а дома сидел за книгами или в размышлениях о прочитанном. Иногда Ерболу удавалось все же вытащить его на другой берег, в дом Тинибая.

Салтанат со своей матерью все еще жила там, и однажды, в той же комнате Макиш, Абай еще раз свободно поговорил с девушкой. Нарочно ли выбрал Ербол такое время, или же это произошло случайно, но, приехав вечером, они узнали, что Макиш и мать Салтанат ушли в гости к соседям и девушка была одна. Ербол вертелся в передних комнатах, отвлекая прислугу и охраняя покой собеседников.

Они сидели у окна на высоком сундуке, покрытом ковром и толстым корпе. В комнате сгущались сумерки, легкий ветерок тихо шевелил занавесями. Обоим не хотелось зажигать свет. Уже стемнело так, что люди, проходившие мимо, не могли видеть их у открытого окна. Абай, подняв занавеску, забросил ее за спинку кровати, бледный лунный свет проник в комнату и осветил взволнованное лицо девушки. Абай сидел против нее. Лунный луч вырвал из полумрака удлиненные дуги узких ее бровей и болышие глаза, мягким блеском заиграл на гладком открытом лбу, не тронутом загаром.

Салтанат встретила Абая, как старого друга, и сама начала откровенный разговор. Она расспрашивала Абая о его семье, оставленной в ауле, и мягко заметила, что, задерживаясь в городе, Абай заставляет своих близких скучать по себе и сам, вероятно, тоскует без них.

Абай признался, что ему сильно не хватает детей, и, заговорив о доме, дал понять, что женитьба на Айгерим была встречена его родными холодно. В свою очередь и сам он стал расспрашивать Салтанат о ее жизни, о надеждах на будущее.

Сегодня в девушке не было прежней замкнутости. Сплетая и распуская длинными гибкими пальцами шелковые кисти шолпы, она рассказывала Абаю о себе. Взгляд ее больших сияющих глаз, казалось, ушел куда-то вглубь и потух; лишь порой, когда девушка слегка прищуривал их, как бы от боли, к ним возвращался прежний блеск. Абай совсем не походил на тех жигитов, которых знала Салтанат, и к этому необычному новому другу она относилась с полным доверием, делясь с ним своими мыслями, горечь которых никогда не рассеивалась в ее душе.

— Моя свобода ничего не стоит. Я та же пленница, только без оков, но не всем это понятно. Многие удивляются, какая мне дана свобода. А ведь я похожа на сокола или кобчика, которого готовят для охоты и пускают летать на веревочке. Вот и моя свобода — такая же… Скоро я превращусь в чью-то собственность, — осенью ко мне приедет жених. Вы сами хорошо знаете, разве мало у нас, казахов, несчастных девушек? Я не раз через матерей передавала отцу, что не люблю своего жениха, пусть выдают меня за кого угодно, только не за него. Отец не соглашается… Я единственная и любимая дочь, меня даже и назвали Салтанат, мой дом — это мое гнездо, где родители с детства лелеяли меня, баловали, да и сейчас ни в чем не препятствуют мне, кроме этого. Но раз я обречена — мой дом стал для меня клеткой… Как подумаю о будущем — все надежды гаснут… Иногда мне кажется, что я ничего больше не хочу, ни во что не верю… Бывает, я ночи напролет плачу и молюсь, чтобы бог отнял у меня жизнь… Лучше смерть, чем эта унизительная узда… Что мне жалеть о такой жизни?..

И она прижала платок к разгоряченному лицу, по которому медленно катились слезы. Абай тоже молчал, чувствуя на сердце тяжесть. Потом Салтанат приподняла голову, взглянула на Абая и продолжала срывающимся голосом, но по-прежнему сдержанно:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза