Читаем Путь Абая. Том 1 полностью

Байдалы заметно постарел за этот год. Прибавилась седина в волосах и в бороде — они стали совсем серебряными. Когда Абай подошел и отдал салем, аксакалы встретили его приветливо, без тени прежней суровости. Байдалы и Суюндик спросили о здоровье Зере и Улжан и усадили его возле себя. В толпе жигитов, внимательно следивших за малейшим движением старейшин в ожидании приказаний, находился и Жиренше, которого Абай хорошо знал с давних пор. Но со времени размолвки Байсала с Кунанбаем Абай встретился с Жиренше в первый раз. Тот тоже приветливо поздоровался с Абаем.

С появлением Абая старейшины прервали начатый разговор. Некоторое время все сидели молча. Абай обратился к Байдалы.

— Байдаш-ага, — начал он.

Он был немногословен, но излагал дело с достоинством, умело, не торопясь.

Его матери во главе с Зере передают салем всем собравшимся здесь. Абай приехал от них. Они намерены принять посильное участие в асе Божея. Прошлый раз опоздали, но теперь решили не отставать и прислали его от искреннего сердца.

Байдалы внимательно выслушал юношу.

— Родичи довольны тобой, дорогой мой! Дай бог тебе успеха! Скажи нам, с чего думаешь начать? — спросил он.

Абай повторил все, о чем еще вчера говорил матерям, Изгутты и Кудайберды.

Он хочет получить место на равнине, отведенной под юрты для приезжающих. Он обещает не позже сегодняшнего вечера поставить десять больших юрт. В них можно будет разместить триста человек. Заботу об их угощении он берет на себя. Посуда и вся необходимая утварь тоже будет от него. Пусть аксакалы окажут доверие и решат, как ему поступать дальше. Насколько он понял, каждый из окрестных аулов берет на себя заботу о гостях из какого-нибудь определенного рода, он тоже просит старейшин указать, кого он должен принять. Мало того, он просит, чтобы ему был предоставлен уход за кем-нибудь из именитых гостей.

Все дальнейшее Байдалы, Байсал и Суюндик обсуждали совместно с Абаем.

На ас ожидают прибытия крупных родов из самых отдаленных мест — из Каркаралы, из Семиречья, с низовий Иртыша, с берегов озера Балхаш. — Но среди них есть гости совсем особые — это родичи со стороны матери Божея, из племени Найман. В давние времена в их роде был знаменитый муж, носивший имя Божея; Кенгирбай подружился с ним и сосватал его дочь своему сыну Ералы. У них родился покойный Божей, которого назвали так в память его знаменитого деда. Байдалы еще зимой известил племя Найман о предстоящем асе. Недавно оттуда получено известие: родичи Божея готовятся приехать на ас.

— Раз он просит выделить ему гостей, не поручить ли ему заботу об этих родичах Божея? — послышались голоса.

Абай подхватил эти слова.

Очевидно, Абай сумел заслужить полное доверие сбора, — забота о таких гостях требует особого внимании и обходительности.

— Отлично, Байдаш-ага, остановимся на этом, — сказал он. — Мы берем на себя прием сородичей Божекена из Иаймана. Поручите их нам.

Сбор не стал возражать. До сих пор в племени Найман слышали только о ссорах и междоусобиях между Кунанбаем и Божеем, — пусть увидят теперь, как почитается память умершего! Правда, никто не сказал этого вслух, но каждый понимал все так же ясно, как понимал это сам Абай.

Юноша попросил дать в его распоряжение двух жигитов, которые хорошо осведомлены обо всех приготовлениях к асу, начатых другими аулами. Байдалы назвал Ербола и Жиренше.

Теперь нельзя было терять ни одной минуты. Абай поднялся. Суюндик окинул его довольным взглядом.

— Есть ли на свете что-нибудь заразительнее дурного примера? — сказал он. — Тот, кто ищет зла, ищет его не от избытка ума, но зло не приносит ни пользы, ни обилия. Тем более надо ценить тех, кто ищет добра. Я вижу, сын мой, что намерения твои искренни и путь твой верен. Дай бог тебе успеха! — закончил он.

Абая радовала эта встреча, — его приняли, как своего, и не оттолкнули. Повеселевший и довольный, он сел на коня и вместе с Жиренше и Ерболом объехал долину, где ставились юрты. Посоветовавшись с жигитами, он наметил место для своих юрт и для установки котлов. По поручению Абая, Ербол и Мирзахан поставили метки и сами остались на выбранных местах для встречи людей, которых Абай сегодня же пришлет со скотом, юртами и утварью.

Абай решал быстро, распоряжался спокойно и уверенно. И когда он отъехал от оставшихся, Жиренше сказал довольным тоном:

— Смотрите, Абай стал совсем взрослым! Дай бог, чтобы он сдержал свои обещания…

— Сдержит. Он все сделает, вот увидишь! — ответил Ербол убежденно.

Уезжая из дому, Абай просил, чтобы подготовку начинали без него. В ауле Улжан уже кипела работа. Все указания давали сама Улжан, Изгутты и Кудайберды. Еще до отъезда Абай объехал на своем золотистом иноходце все аулы Иргизбая, осматривая юрты, отобранные для приема гостей. Две из них, поношенный войлок которых не понравился ему, он приказал заменить лучшими.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза