Путь

После пережитого у Арсения болела голова, и движения стали какими-то размытыми. Тот мир, который он видел, был реальным и таким же настоящим, как и тот, в котором он находился. Но это было лишь видение, лишь момент просветления или помутнения – кому как покажется. Он шел по улице к пункту назначения – огромному особняку на окраине города. Было даже странно, зачем такому человеку заказывать столько макулатурной «желтой» прессы, которую Арсений ежедневно разносил по домам страждущих, получая за это чаевые в виде новых кредитов. По ходу движения где-то на периферии зрения мелькнуло что-то знакомое. Это нечто неуловимо помогало надеяться на то, что видение было не просто помутнением рассудка. Черная вязаная шапочка… Разносчик газет по какой-то непонятной причине узнавал ее. Она была частью загадки и частью ее неминуемого решения. Правда, как Арсений ни старался догнать или хотя бы разглядеть лицо владельца, у него ничего не получалось. Владелец вязаного изделия ловко проскакивал между толпой обывателей и с легкостью ламы двигался вперед. Поворот, еще один прямой отрезок, и наш герой уже в прямом смысле бежал за незнакомцем, который был сейчас самым знакомым человеком на планете.

Откуда Арсений мог знать этого человека? Почему его вязаная шапка была столь знакомой, казалась спасением? Все эти вопросы Арсений хотел задать незнакомцу после того, как догнал бы его. Казалось, взгляни он в лицо этому человеку, и все разрешится само собой, и все встанет на свои места. Станет правильным, а не тем, чем было до этого. Но чем больше мальчик думал об этом, и чем больше углублялся в эту погоню, тем больше он терял этого человека из виду, и вскоре, в последний раз шапка мелькнула на уровне ног, углубляясь в подвал какого-то песчаного здания.

Скользнув за ним, наш герой оказался напротив старой пескоцементной двери, которая держалась на честном слове и двух скрипучих петлях, за ней была пустота и полумрак. Пришлось зажечь карманный фонарик.

Как, по-вашему, должно выглядеть подполье? Наверное, на ум приходит что-то темное и сырое, что-то не совсем приятное. Вокруг витает напряжение и страх, ведь люди не просто так находятся в подполье. В большинстве случаев там прячутся, бегут от чего-то или от кого-то. Первое впечатление от этого помещения было именно таким – вокруг было, мягко говоря, сыровато, по углам развевалась уже давно покинутая своими обитателями паутина. Арсений вошел в это помещение, и дверь за ним сама собой закрылась, оставив его в темноте, наедине со своими мыслями. Когда глаза понемногу привыкли к полутьме вокруг, вдали стал еле различим просвет. Арсений осторожно двинулся туда, и чем больше он углублялся в это необычное помещение, тем четче ощущал, что здесь что-то не так. Вскоре он понял что именно – это были стены. Да, стены здесь были не из спрессованных песочных блоков, как в подавляющем большинстве домов, а отделаны они были деревом. Да-да, настоящим деревом, которое мог себе позволить только самый богатый из людей этой пустыни. Дерево, правда, было не первой свежести, и время вкупе с сыростью уже делали свое дело, превратив былое великолепие в разъеденный, почерневший остов здания. Дверь, к которой подошел Арсений, была тоже деревянной, и снизу, там, где она прилегала к полу, сочился неестественный свет, которого быть там вроде бы не должно. Немного набравшись храбрости, разносчик газет толкнул дверь, и со скрипом она отворилась настежь.

Из залитой люминесцентным светом комнаты на Арсения смотрело несколько человек. Былое оживление, которое, по всей видимости, царило здесь ранее, резко утихло, и все внимательно уставились в темный дверной проем. Видимо, гости здесь были не частыми и не столь желанными. Вокруг витал теплый и приятно пахнущий дым, что исходил из каких-то причудливых приборов, трубки от которых валялись на полу то тут, то там, и люди то и дело подносили их ко рту и вдыхали. Потом их глаза закатывались, и дым валил из носа и рта, заполняя все пространство вокруг, на секунду скрывая человека от посторонних глаз. Арсений не знал, как называется такой прибор, но где-то внутри он помнил, что давно встречал нечто подобное, и это не до конца стерлось в его памяти.

После минутного затишья и обмена многозначительными взглядами, к Арсению из толпы этих невнятных личностей вышел человек, и выглядел он самым эксцентричным из собравшейся компании. Длинный шарф был два раза перекинут через шею, обычные голубые джинсы и фланелевая рубаха с коротким рукавом, которая никак не вязалась с климатом жестокой пустыни. На лице его красовались очки, хоть в полутемном подвальном помещении в них не было прока, и улыбка, которая загадочно блуждала в уголках его губ… Казалось, что он знает столько интересных вещей, что неосознанно проникаешься к нему, если не уважением, то симпатией точно, и после уже ловишь каждое слово как завороженный.

– Доброго дня! – начал он и резким движением пожал Арсению руку, похлопал по плечу. – Какими судьбами оказались в нашем захолустье? Пригласил кто или сами?