Путь

"Возможно, это заставит горцев быть более сговорчивым, не отрицая очевидное, - напутствовал Макса принц Эрвин много недель тому назад, еще прежде, чем он отправился за море в свите жуткого чародея. - Кланы чтят старые обычаи и уважительно относятся к разным символам и реликвиям. Это - одна из таких реликвий, весьма древняя. Но не показывай ее без нужды, и береги пуще собственной жизни". Теперь вестнику оставалось надеяться, что Его альфионское высочество был прав, а не просто слепо верил своим словам. В ином же случае Макс рисковал очень скор узнать, насколько остры олгалорские копья и клинки.

Горцы, затаив дыхание, наблюдали, как посланник приблизился к огню и вдруг резко выбросил левую руку, погружая ее в мечущееся пламя. Никто не вскрикнул, и никак иначе не успел выразить удивление или испуг, поскольку в следующий миг огонь расступился, не смея прикоснуться к кольценосной руке.

  - Кольцо Гайлена, - прошептал кто-то, и в наступившей тишине его сова показались настоящим криком. - Невозможно!

Макс с затаенным превосходством обвел взглядом горских вождей, едва сдерживаясь от того, чтобы рассмеяться. Как и предвидел господин, простенький фокус привел их в совершеннейшее изумление.

  - Да, это то самое кольцо, которое вот уже полтора столетия носит каждый наследник Альфиона, тот знак, который равен королевскому венцу правящего владыки, - отчеканил посланник, увидев, что впервые безразличие в глазах его собеседников сменилось неподдельным удивлением. - Единственное в своем роде, заключившее в себе сильную магию, и не покинувшее своего истинного хозяина даже в тот миг, когда собственный отец отрекся от него. Мой господин расстался с кольцом, дабы я мог явить его вам, развеяв все сомнения.

  - Возможно, оно просто было похищено у того, от чьего имени ты смеешь говорить, - не вполне уверенно воскликнул кто-то, скорее просто из упрямства, нежели действительно веривший в собственные слова. - Или это кольцо сняли с остывшего тела истинного наследника королевства.

Горские вожди, не ждавшие такого поворота событий, загудели, и Максу почудилось, будто он оказался в самом нутре растревоженного улья. На мгновение посланник уже поверил, что потерпел неудачу. Он и сам понимал, что слова и даже это кольцо, действительно уникальное в некотором смысле, не могли казаться достаточно убедительными, чтобы объявить войну целому королевству. Возможно, горцам было вполне по душе их добровольно отшельничество, и тогда они едва ли признают слова чужеземца истиной.

  - Если вы не верите мне, многомудрые вожди, то, быть может, вы поверите моему господину, - поспешно воскликнул Макс. Он чувствовал, что горцы колеблются, ведь они все же были варварами, а те намного более трепетно относятся к любым клятвам и обещаниям, нежели те, кто считает себя цивилизованными людьми. - Увидев воочию принца Эрвина, того, кому принадлежит весь Альфион по праву рождения, того, чьим славным предкам обещали хранить верность ваш пращуры, вы уже не сможете сомневаться в очевидном. Тот, кому единственно принадлежит трон Альфиона, вернулся, и он взывает к вам, как и ко всем своим слугам, дабы вместе восстановить справедливость, попранную самозванцем.

  - Какого проявления верности ждет от нас твой господин? - требовательно спросил еще один горец, который для Макса все были на одно лицо, одинаково старые, косматее и седые.

  - Некогда предки моего господина, мои предки проливали свою кровь, сражаясь с вашими врагами, - вскинув голову, гордо и немного напыщенно произнес Макс. - Теперь принц Эрвин желает, чтобы старый долг был возвращен. Пусть ваши воины ныне бьются с врагами моего господина, с теми, кто обманом, коварством и хитростью лишил его наследства. Соберите войско и идите на запад, истребляя всех приспешников самозванца Эйтора, смеющего величать себя королем Альфиона. И тогда клятва ваших предков будет исполнена, а вы сможет называть себя свободными.

Вновь установилось молчание. Вожди, правившие своими кланами многие годы, сейчас решали, стоят ли давние обещания, которые давали не они, как и слова чужеземца, которого здесь никто не ждал, того, чтобы лучшие воины Кланов, краса и гордость своего народа, отдали жизни ради того, кому полагалось давно уже быть покойником.

  - Я - Эр'Руга из Клана Волка, - один из горцев встал, расправив плечи и выпятив грудь. Ростом он, как оказалось, превосходил самого Маска больше, чем на голову, и был чуть не вдвое шире в плечах. Горец пригладил седую шевелюру, на висках заплетенную в тонкие косички, провел ладонью по длинным усам, и произнес так, что мог слышать каждый: - Я верю тебе, чужеземец, ибо тот знак, который ты явил всем нам, действительно может принадлежать лишь наследнику Альфиона. Мои воины явятся на зов твоего господина, дабы вернуть то, что мы задолжали его предкам. Клятва будет исполнена, справедливость - восстановлена! Никто не посмеет сказать, будто Кланы не чтят заветы своих прадедов!