Путь

Ну, а во-вторых, Эвиар, хоть и был молод, по меркам своего племени, разумеется, и весьма горяч, не мог не понимать, что даже если и удастся застать человеческого колдуна врасплох, здесь, в сердце огромного города, после такой выходки он не проживет и нескольких минут. Всюду полно стражи, вооруженной до зубов, по улицам бродят вернувшиеся из какого-то похода солдаты, и уж они не станут мешкать, если увидят столь наглое убийство. Тем более не стоит ждать пощады, когда люди поймут, кого поймали. Эвиар знал, что обитатели этих краев относятся к его народу не в пример терпимее, чем жители ненавистного Дьорвика. Но и для этих людей эльф был не более чем нелюдью, странной, а оттого, по определению опасной. Так что надеяться на справедливый суд и снисхождение уж точно не стоило.

Поэтому эльф лишь гневно смотрел на человека, не в силах что-либо ответить. Но его собеседник сам нашел ответ на свой вопрос.

  - В прочем, ты можешь молчать, дитя Зачарованного леса, - усмехнулся человек, наверняка бывший магом. - Позволь мне сперва попробовать догадаться, благо, это кажется не особо сложной загадкой. Быть может, ты здесь не своей волей, но исполняешь чей-то приказ, повеление своих владык, разыскивая, допустим, Линзу Улиара?

Вытаращив глаза, Эвира смотрел на человека, по-прежнему не находя слов. А маг лишь довольно усмехнулся, догадавшись, что попал, как говорят мастера-лучники, точно в цель.

  - Но откуда ты, человек, знаешь об этом? - выдохнул эльф, мгновенно передумавший хвататься за свой кинжал.

  - Не только ваши замшелые маги, бродящие по лесам, хранят память о былых временах, - криво усмехнулся человек, явно довольный произведенным эффектом. Еще бы, нечасто можно увидеть на лице Перворожденного, чьи соплеменники славятся невозмутимостью и сдержанностью, такое вполне человеческое замешательство, удивление и явный испуг.

Воображение Эвиара в этот миг услужливо нарисовало бесстрастное лицо, извивы татуировки на щеках и наголо обритом темени, и эльф, словно наяву услышал лишенный жизни голос: "Ступай на север, в Альфион. Это опасный путь, но не все, кто встретится на твоем пути, окажутся врагами". Мог ли он видеть будущее, тот древний маг, плоть от плоти Великого Леса, кто знает? Но при мысли о том, что среди всех этих тысяч людей может оказаться хотя бы один, которому можно довериться, на душе Эвиара становилось чуточку легче.

И, видимо, все переживания и мысли столь отчетливо был видны на лице эльфа, что его спаситель не смог сдержать смех. Но затем, уже намного серьезнее, тот, кто мог быть только магом, произнес:

  - Память о таких вещах не может стираться, ибо время не властно над творениями высшей магии, и они могут вновь придти в наш мир, словно из пустоты, нарушив столь хрупкое равновесие.

Эвиар оказался перед выбором, ибо не знал, с какими целями ищет наследие древних магов этот человек, наверняка не чуждый волшебства, если не более. Он мог быть врагом, жаждущим заполучить реликвию, чтобы с ее помощью вершить зло, и тогда заслуживал немедленной смерти, и неважно, что потом станет с ним самим, Эвиаром. Но, с другой стороны, поступив так, молодой эльф точно не сумеет исполнить волю того, кто посла его в этот неприветливый край.

  - Не бойся, я не враг тебе, - словно прочитав мысли, одолевавшие юного воина, успокаивающе произнес человек. - Мы вместе делаем одно дело, хоть в жилах наших и течет разная кровь. Ты молод, и не можешь знать всего, но поверь, я честен сейчас, ибо нуждаюсь в твоей помощи, точно так же, как и ты нуждаешься в моей, - негромко вымолвил маг, и эльф почему-то хотел в этот миг только одного - поверить ему без тени сомнения.

В нескольких шагах бурлил огромный город. Пестрая толпа металась по улицам, всюду слышались голоса, крики, порой откуда-то доносилось конское ржание. Но двое, укрывшиеся от посторонних взоров в грязном переулке, ничего этого не замечали.

  - То, что многие уже сотни лет почитают пропавшим бесследно, вернулось. И завладевший этим колдовским предметом волшебник лелеет отнюдь не благие намерения, - произнес меж тем человек. - И потому, пока не стало совсем поздно, следует сделать все возможное, чтобы творение вашего брата, великого чародея Улиара, вновь покинуло пределы этого мира. Пусть его снова на долгие века, а лучше так и до скончания мира, окутает забвение!

  - Если мы делаем одно дело, то я рад буду принять твою помощь, человек, - сказал тогда Эвиар. - Но прошу, назови сперва свое имя, если нам нечего скрывать друг от друга.

  - Еще бы ты был не рад, - ухмыльнулся маг. - Ты один, в незнакомом месте, в городе людей, а от родного леса тебя отделяют многие сотни лиг. Но не сомневайся, я друг тебе, и останусь таковым, пока ты сам не замыслишь недоброе. И можешь называть меня ... - человек замялся на мгновение, едва уловимое, но эта пауза говорила о многом. - Можешь назвать меня Рупрехтом, - произнес он.