Пустыня смерти (СИ)

Вслед за нижним плащом я избавилась от мягких кожаных сапог и от портянок, брюки закатала до колен. К этому моменту глаза у невольных свидетелей происходящего были шире, чем глаза ха-змей, в пропорциях к размеру тела, конечно.

Последними я сняла перчатки, и уже голыми руками начала разрывать песок. Зарылась подошвами, засыпала ноги, попробовала сделать шаг. Песок шуршал вдоль кожи и молчал. Мало! Глубже!

По щиколотку и выше — молчит. По колено — молчит!

И только когда я закопалась выше пояса, я услышала тихий шёпот. Песок предупреждал, но то, что я услышала, заставило моё сердце облиться кровью.

Что-что там Грэсс сказал? Меня пустыня любит? Сейчас ему придётся передумать, потому что…

На нашем пути были кольчужные черви.

Я не знаю, как с монстрами обстояло дело на пике Гроз, слышала много нехорошего и пугающего, но лично никогда и ничего не видела, потому что сама там никогда не была. Но вот в пустыне дело было куда как проще и страшнее одновременно.

Шаманы говорили, что когда-то в пустыне было намного больше животных, насекомых. Да и… наша пустыня не всегда пустыней была.

Но сейчас дело обстояло так. Были обычные… обитатели, были искажённые и были не совсем живые, не совсем мёртвые. Вот пустыне достались в большей своей части искажённые обитатели, чаще всего — в плане размеров и пищевых предпочтений, назовём это так.

Огромные змеи — те, кого мы называем «ха-змеями», были далеко по своим размерам не самыми впечатляющими жителями Аррахата, были те, кто считался опаснее и кто опасным и являлся. Кольчужные черви. Нет, не кольчатые. Кольчатые черви были полезными беспозвоночными, которых можно было найти на небольших плодородных территориях. Мелкие мальчишки ловили их, чтобы порыбачить в оазисах, а шаманы использовали порошок из червей для излечения некоторых больных. О чём сами больные естественно не догадывались.

Кольчужные черви были другими. У них было совсем не мягкое брюшко, они были покрыты роговыми наростами и пластинами, по твёрдости не уступающим кольчуге знатных лордов. Твари эти были неповоротливыми, очень медленными, зато — огромными и имели, к сожалению, не только одну пасть, но и с добрый десяток ложноножек. Касаясь жертвы, они отравляли её, а потом подтаскивали ко рту червя, где жертва переваривалась живой, что делало ситуацию ещё хуже. Вот эти ножки в отличие от самого червя были не просто очень быстрыми, они были пугающе стремительными.

Живым от кольчужного червя уходил хорошо если один из десяти.

— Мы поедем через могильник, — сообщила я, не сходя с места.

— Зеон! — донёсся негодующий выкрик.

— Ехать через могильник мне тоже не очень хочется, зато очень хочется жить. Рамир, помоги, пожалуйста. Остальные — ни с места, пока я не разрешу.

Кит что-то пробормотал про людей, совершенно забывших о своём месте, но… это было единственным проявлением недовольства, которое от него можно было сейчас ждать. Я же терпеливо смотрела на Рамир. Привидение что-то пробормотал и спешился. Крайт высунул любопытный язык, коснулся воздуха.

И это было тем самым действием, от которого я пыталась уберечь своих подопечных.

Песок забурлил и… брызнул в разные стороны, разнесённый силой куда мощнее, чем ветер. Десятки ложноножек взметнулись в воздух, пытаясь по вибрации, по движению найти свою жертву. Поднятый этими щупальцами вихрь, сотворил в небе завесу пыли и песчинок, и всё это скрыло всех нас друг от друга за одну секунду.

Я была почти в центре удара. Здесь ни человеческий взгляд, ни сила шамана не увидели бы меня. Так что я даже позволила себе прибегнуть к своим силам. Часть ударной волны стала моим же щитом, защищая от песчаной круговерти.

Я отдавала себе отчёт в том, что если кто-то из оставшихся по ту сторону песчаной завесы дёрнется ещё раз, то когда песок стихнет, я найду там только трупы или следы кровавого пиршества. А то и просто нетронутую пустоту, будто не было ничего и никого здесь.

Я запрещала себе думать о самом худшем исходе, но он упорно, раз за разом лез мне в голову.

Как же страшно!

Я же ничего не смогу сделать, если ошиблась в том осколке услышанной информации, и именно там, где мужчины, голова червя. Если основная масса червя за моей спиной, то всё ещё не так плохо.

Песок шумел, качался, опадал на землю, торопливо извиняясь. Слизь кольчужного червя спрессовывала всё в единую монолитную массу, лишая песчинок голоса. Именно поэтому мои маленькие помощники не могли мне сказать, что я увижу, когда утихнет ветер.

— Вот в такие моменты, — приземлился около меня Рамир. — Я понимаю, что хорошо быть трупом.

— Тебя не задело?

— Нет, — покачал он головой. — Я в полном порядке. Но знаешь, это стрёмно, быть там, когда всё это шевелится и пытается найти жертву. А ты засекла кольчужного червя даже до того, как он атаковал. Почему не сказал никому? Ты же змеиный проводник, ты должен ощущать и знать такие вещи?