Пустыня смерти

— А это значит, что расстреливают не всех, — пояснил майор. — Здесь вас десять, не считая женщины. Ее мы в расчет не берем. Но вы все десятеро — солдаты, а потому должны нести ответственность за свои деяния.

— Мы и так уже понесли ответственность, — перебил его Калл.

Они собираются расстрелять нас всех, решил он. Он не видел причин стоять просто так и выслушивать, как какой-то французский офицер произносит витиеватую речь на потеху толстому мексиканцу. Майор же выждал немного, а затем взглянул на него.

— Когда мы отправлялись из Техаса, нас насчитывалось почти двести человек, — продолжал Калл. — Теперь нас всего десяток. Одно это я считаю наказанием, но не знаю, как вы назовете.

— А мы назовем это военным везением, месье, — ответил майор Ларош. — Теперь объясню, как будет проводиться церемония. В этот кувшин я положил десяток фасолин. Пять из них белые, а пять — черные. Всем вам завяжут глаза, вы подойдете к сосуду и вытащите фасолину. Те пятеро, которые вытащат белые бобы, останутся жить. Вытащившие черные будут расстреляны. Тут находится, как видите, священник. И мы построили расстрельную команду. Итак, джентльмены, кто хотел бы первым подойти и вытащить свой жребий?

Наступило долгое молчание — Гас и Верзила Билл взглянули на Длинноногого Уэллейса, но тот смотрел на ближайшего солдата с мушкетом. Он вовсе не думал о белых и черных фасолинах, пока не думал. Он думал о том, что, может, стоит попытаться выхватить у солдата мушкет, выстрелить в майора или в толстого судью и постараться перемахнуть через каменную стену вместе с ребятами. С ножными кандалами, разумеется, черта с два справишься, но если несколько рейнджеров перелезут через стену вместе с парой мушкетов, то будет хоть какой-то шанс умереть в бою. Он мексиканцам никак не доверяет в этой затее с фасолинами. Может оказаться и так, что в кувшине лежат одни черные бобы; видимо, это просто хитрость такая — подать им надежду, в то время как шансов на спасение нет никаких.

Калл тоже не доверял затее с бобами, но он вовсе не намеревался стоять, словно последний трус, и ждать, когда кто-то начнет действовать; поэтому он шагнул вперед к столику, на котором помещался кувшин. Около него находился солдат с черной повязкой в руках.

— Ну вот и хорошо… есть первый доброволец, — обрадовался майор и посмотрел на солдата, держащего повязку. — Понадежнее завяжи ему глаза, — приказал он.

Кувшин с бобами прикрывала белая тряпка. Солдат подошел к Каллу сзади и наложил ему на глаза повязку, затем туго натянул ее и быстро завязал сзади узлом. Солдат хорошо знал свое дело — Калл ничего не видел, в повязке не было ни щелочки, даже свет не проникал сквозь нее.

Но майор Ларош не удовлетворился одной только повязкой. Он взял в руки кувшин с фасолинами, снял с него белую тряпку и обошел Калла кругом.

— Повязка может соскочить, — проговорил он. — Я буду держать кувшин сзади вас, как раз под вашей левой рукой. Когда соберетесь с духом, протяните руку и тащите свой жребий.

Калл коснулся рукой кувшина. Он не знал, что последует, но все же засунул руку в сосуд. Он подумал, что это какой-то трюк. Может, в кувшине сидят пауки или скорпионы, а может, и змейка. Длинноногий как-то говорил, что самые маленькие гремучие змеи часто бывают и самыми смертоносными. Может, расстрельную команду выставили просто так, ради инсценировки.

И тут он понял, что все его подозрения дурацкие. На дне кувшина оказалось несколько фасолин. Выбирать в таком случае не приходилось, поэтому он взял первую попавшуюся и вынул ее из кувшина. Солдат тут же принялся снимать с него повязку.

— Вы оказались храбрым, месье, и ваша храбрость вознаграждена, — объявил майор Ларош.

Калл посмотрел на ладонь и увидел на ней белую фасолину.

— Вы будете жить, — подтвердил майор Ларош. — Отойдите, пожалуйста, в сторонку. Теперь очередь за следующим добровольцем.

Вперед вышел Длинноногий Уэллейс. Удача Калла убедила его в том, что в коричневом кувшине и впрямь лежат разноцветные фасолины. Поэтому он отказался от намерения напасть на солдата, выхватить у него мушкет и попытаться убежать через стену. На протяжении многих лет в ситуациях, когда возникал вопрос о жизни или смерти, удача всегда сопутствовала ему. Калл вытащил белую фасолину; вполне возможно, что и он вытащит такую же. Нет никаких причин выбывать из игры.

Голова у Длинноногого была под стать его более известной примечательности — большой ноге. Повязка, которой солдат с легкостью обмотал голову Калла, для его головы оказалась маловата. Хоть солдат и пытался потуже натянуть ее, все равно ее не хватило, чтобы связать концы.

— Вам надо бы подстричь волосы, месье Уэллейс, — заметил майор. — Повязка никак не налезает на вас.

— Я просто зажмурю глаза, — предложил Длинноногий. — Все равно кувшин с фасолинами позади меня. Видеть позади себя я не могу.

— Может и так, но правила есть правила, — ответил майор. — В любом случае вам надлежит завязать глаза.