Пустыня смерти

Всеволод снова вернулся к наблюдению. Вроде бы ничего не изменилось, «черные» бьют поклоны стоявшей перед пыточной машиной паломнице, та, воздев руки, что-то бормочет, но… Всеволод шкурой чувствовал – что-то меняется. Храм оживал, или оживало то, что было в этом храме. Несколько «черных», поднявшись с колен, направились к пленникам, которые безумными глазами смотрели на творящуюся черную мессу. Схватив одного паренька, они поволокли его к пыточной машине. Всеволод вгляделся получше. Парень был странно одет – вещи незнакомого покроя, ботинки нестандартной формы. Такой стиль Всеволод видел впервые. Второй пленник был одет точно так же, словно они братья-близнецы, а вот женщина выглядела знакомо и просто: легкое платьице, жакет, туфельки на высоком каблуке. Всеволод навел на ее запястье бинокль – так и есть, женские часы из недорогой серии «Orient». Бур сильно сомневался, что в других мирах есть такая контора, а модель ему была знакома, именно такие часы он подарил своей девушке перед армией. Тогда он поделился этой новостью с сослуживцами и был поднят на смех.

– Дурная примета – дарить часы, – сказал тогда сержант салаге Буракову. – Теперь эти стрелки отсчитывают минуты разлуки. И когда они встанут, между вами все будет кончено.

Всеволод отмахнулся.

– В приметы не верю, – весело заявил он.

В приметы можно верить или не верить, но все случилось так, как сказал сержант. Всеволод нутром почуял, что часы замерли, а через два дня получил письмо, в котором любимая сообщала, что между ними все кончено. Говорят, что русские – самый суеверный народ в мире, мол, ни у кого больше нет такого количества примет. Но Всеволод по-прежнему не верил в них. Уже потом ему рассказали, что, едва он ушел в армию, Вера закрутила роман с каким-то лощеным типом на дорогой машине. Может, и часы виноваты, а может – тот парень с машиной, теперь уже неважно. Важно то, что часики на руке женщины были один в один с теми, памятными.

Всеволод вынырнул из воспоминаний, снова прильнул к трещине, сквозь которую наблюдал, и тут же пожалел об этом. Парня уже закрепили на пыточном станке, в руках красотки в наряде амазонки появились жуткие приспособления, которые можно было использовать только с одной целью – для пыток. Всеволод отвернулся, смотреть на это было выше его сил. Да, во время той, его, войны случались ужасные вещи. Однажды при штурме дома, битком набитого «духами», он при зачистке квартиры швырнул две гранаты в комнату, из которой в него стреляли. И услышал женский крик. Грохнуло два взрыва. Только когда дым рассеялся, он понял, что натворил. Боевик прикрылся женщиной и тремя детьми. Гранаты не оставили им и половины шанса. Когда Бур вошел, ублюдок дал очередь из-под трупов. В ответ Всеволод вбил в него весь магазин, прошивая уже мертвое тело женщины пулями со смещенным центром тяжести.

Да, это было ужасно. Да, это трагедия, но – он не хотел тех смертей. Не нарочно.

А эта паломница нарочно старалась, ее целью были максимальные страдания этого парня. Крики смолкли, медленно перейдя в хрипы. Но пытки продолжались. Всеволод с трудом удержал рвотный позыв и снова отвернулся. Среди барханов ползли Игорь и Инга. Он призывно махнул им рукой и принялся ждать.

– Мы на позиции, – доложила Карина. – Серго видит главный зал и алтарь, его едва не вывернуло от увиденного, просит разрешения открыть огонь!

– Ждите, сейчас мы выйдем на позицию и начнем все вместе. Профессор, слышите меня?

– Слышу отлично, – отозвался тот мгновенно.

– Ваша цель – паломница. Бейте с обоих стволов, чтобы наверняка.

– Готов, и руки жутко чешутся, – донесся до Бура ответ.

– Потерпите, ждите указаний, – приказал Всеволод. – Игорь, давай в двери, я прикрываю. В нашу сторону вроде не смотрят, они сейчас кайф ловят, там по кругу колонны гигантские стоят, спрячься за одной из них, поближе к основной толпе.

– Сделаем, – отозвался сержант и, пригнувшись, скользнул внутрь, стремительно преодолев расстояние до ближайшей колонны.

– Инга, теперь твоя очередь. Внутрь не лезь, засядь возле входа, у тебя трофейный автомат «черных», дистанция до них – около двухсот метров, самое то. Лупи в толпу, можешь даже не целиться, просто плотность огня создай. Но без приказа не стрелять. А я пойду за пленниками.

Инга кивнула и устроилась поудобней слева от входа. Там, возле арки, валялся огромный кусок стены, за которым можно было спокойно укрыться. Всеволод пробрался в зал и от колонны к колоне стал красться в направлении пленных.

Он удивительно легко добрался к намеченной для себя позиции. Пленник уже не кричал, он просто бился в захватах, выворачивая себе суставы.

– Всем готовность тридцать секунд. Профессор, вы первый, дадите залп из обоих орудий.

– Готов, только нажать осталось, – доложил Александр Николаевич.

– Тридцать секунд, – напомнил Бур, – время пошло. Игорь, как только профессор выстрелит, бросаем по паре гранат, дальше бьем из всех стволов. Инга, готова?

– Да, за меня не волнуйся, не подведу. Эта сука у меня в прицеле.

– Бей по «черным», – приказал Всеволод, – твои пули ей как слону дробина.