Пустошь

Анна обхватила его за талию и закинула руку себе на плечо. Майкл с трудом поднялся, и они, раскачиваясь, пошли вперед, как два солдата, выживших в жестоком сражении.

Они добрались до машины спустя час, по дороге делая небольшие привалы. Анна в изнеможении рухнула в густую тень, отбрасываемую «Сабурбаном», а Майкл уселся на полу и достал аптечку. От боли и усталости мысли в его голове путались. Он вытащил аспирин и проглотил несколько таблеток. Затем он достал бинт и, морщась, стал бинтовать ногу.

— Я не могу поверить, — сказала Анна.

— Во что?

— В то, что он сделал с нами.

— Можешь говорить, что хочешь, но он спас нам жизнь!

— Майкл, да он сам нас туда привел!

На минуту воцарилась тишина.

— В этом нет его вины. Это она! — сказал Майкл.

— Кто?

— Пустошь. Она каким-то образом отыскивает в нас все самое плохое и вытаскивает это наружу, как грязное белье.

— Ты что — пытаешься его оправдать? Позволь, я кое о чем тебя спрошу? Скажи мне, если все дело не в нас, а в пустоши, почему ты не стремишься меня задушить или изнасиловать? Почему я не подсыпаю тебе яд в воду? Это все бред!

— Ты забываешь, что он провел здесь гораздо больше времени, чем мы.

— Это чушь, Майкл! Из человека можно вытащить только то, что в нем уже есть!

— Он никогда не был таким.

— Может быть, ты этого просто не видел?

— Не знаю. Но такой конец…

— А я счастлива, что все так закончилось.

Майкл изумленно на нее посмотрел.

— Ты понимаешь, что говоришь?

— Отлично понимаю!

— Как можно быть такой…, - Майкл запнулся.

— Стервой? Ты это хочешь сказать?

— Да!

— По крайней мере, я говорю правду! И ты сам…

— Заткнись!

— Нет уж, ты…

— Заткнись, или я разобью твой мерзкий рот!

Анна ошеломленно замолчала. Она застыла на несколько секунд, как будто пытаясь понять смысл его слов, потом вдруг вскочила и быстро пошла прочь. До Майкла донеслись ее истерические рыдания.

Он отвернулся и с тоской посмотрел на дорогу. Ему вдруг мучительно захотелось повернуть время назад. Когда все было хорошо, и никто еще не сошел с ума.

ГЛАВА 28

Майкл встал, осторожно ступив на поврежденную ногу. Лодыжка тут же отозвалась тупой болью. «Ничего. Терпимо». Он залез в машину и вытащил оттуда рюкзак Хорька: старый и грязный, темно-коричневого цвета, уже начавший расползаться по швам. В таких местах Хорек стянул его бечевкой. Майкл развязал тесемки и стал выкладывать его содержимое на землю перед собой.

Вещей у Хорька было немного: маленькая бутылка воды с содранной этикеткой, полевой бинокль, ключи от машины, с выжженными на брелоке инициалам «БФ», карманная библия «Нового Американского Пути» в мягкой обложке. На самом дне лежала мятая футболка с логотипом «Калифорнийских Орлов», выкидной нож и армейский пистолет без магазина. Под ними оказалась толстая тетрадь с вложенной между страниц ручкой.

Все это Майкл методично раскладывал перед собой, как пасьянс, в раскладе которого проступала история Хорька. Того Хорька, который не был его другом, не был даже знакомым. Чужого человека, выигравшего туристическую путевку в ад.

Майкл отложил рюкзак и взял тетрадь.

Острая боль прострелила ему голову, и он тихо застонал, привалившись к машине. Равнина поплыла перед его глазами, и Майкл почувствовал, что падает. Свет дня померк. И в этот момент его сознание вновь наполнил гул. Он напоминал раскаты грома, как тогда в Санта Ана, но на этот раз в нем слышались слова. Они врезались в сознание, словно выжженные раскаленным железом: «Убоявшийся не достоин пути. Он пуст, и кости его лягут перед твоими ногами. Встань и иди! И я покажу тебе. Я покажу тебе творение не человека!». В черной пустоте перед Майклом появилась крошечная белая точка. Она горела ярче огня, ярче солнца. Она быстро пульсировала, и Майкл ощутил чудовищную мощь, таящуюся в ней. Безбрежную, непостижимую силу, перед которой блек весь мир, и даже чернота вокруг тускнела и отступала на второй план. Этот огонь жег, врываясь сквозь закрытые глаза в глубину сознания, и не было сил ни спрятаться от него, ни отвернуться. «Я покажу тебе!» — вновь загремел голос, и в этот миг яркая точка взорвалась нестерпимым белым светом, который затопил все вокруг, и не стало ничего, кроме нестерпимой яростной бесконечной белизны.

Майкл потерял сознание.

— Майкл! Боже-боже-боже! Майкл — очнись!

Он почувствовал холод на коже, открыл глаза и увидел над собой встревоженное лицо Анны. В руке у нее была мокрая тряпка, которой она водила ему по лицу.

— Майкл — ты жив! Я так испугалась. Господи! Сейчас я помогу тебе встать!

Анна обхватила его за плечи и усадила в тени машины, прижав спиной к большому колесу.

— Что с тобой? Ты в порядке?

Майкл потер виски и зажмурился. Несколько секунд он сидел неподвижно, слушая, как бьется сердце. Сперва частые и болезненные, его удары становились все реже, и, одновременно с этим, боль в груди стала слабеть. Он посмотрел на Анну.

— Вроде отпускает. Еще немного.

— Ты закричал, а потом упал. Я так перепугалась! Что с тобой, Майкл? Ты…

Она запнулась, не зная, что спросить.

— Ты в порядке?

— Почти. Наверное, это шок. И жара. Сейчас пройдет.

— На, попей!