Пустошь. Нулевой круг

– Верно, ведь именно поэтому зелье и включено в список запрещённых, – Тортус не отводил от меня глаз, голос его хоть и не угрожал более, но заставлял спину покрываться мурашками. – Попавшие в нулевой круг должны своими силами добиться Возвышения и заслужить возвращение на родные земли.

– Как мне стало известно, из первого пояса была изгнана семья алхимиков. Возможно, благословение небес они и утеряли, но голову – нет. Три поколения мастеров-алхимиков их семьи пытались приспособить рецепт этого зелья к травам и уровню энергии нулевого. Несколько лет назад кое-что им удалось.

– Как ты обо всём этом узнал? – спросил Орикол.

– Мне рассказал торговец, который познакомился со вторым в очереди алхимиком, что бился над рецептом. Тогда он был нищим, спустив все свои средства на ингредиенты для работы. Долгие годы торговец спускал уже свои деньги на снабжение алхимика, а затем его сына всеми травами. Он тоже был девяткой и грезил о землях предков. А затем Кардо выпивал все соки из деревни, покупая себе право опробовать это зелье.

– Ты уверен, что это именно зелье для Возвышения? Его используют не на седьмой звезде. И не таким образом.

– Мне назвали его именно так. Подробности о зелье мне не известны.

– А зачем нужны были поддельные гири? Зелье не вышло? Побочка?

– Да, старший. Алхимик так и не смог создать полноценное зелье. Его заменитель не поднимал Возвышение навсегда. Он лишь временно накачивал меридианы энергией и должен был обмануть амулет, заставляя его сработать на заёмную силу.

– Это уже даже Возвышением Воина не назвать, алхимик себе польстил. И ты ему тоже. Алхимик с головой сделал бы всё по уму. – Тортус скривился. – И сколько оно действует?

– Три часа.

Виргл не выдержал происходящего и бросился бежать. Он успел добраться лишь до заборчика. Воин вскинул руку, развернул её ладонью к беглецу, с неё сорвался полупрозрачный, но ясно отливающий красным шар. Коснулся спины Виргла, и того словно лягнул буйвол. Парня отшвырнуло в сторону, снося его телом одну из саманных скамеек, только куски окаменевшего дерьма и пыль полетели.

– Орикол.

Учитель молча подошёл к лежащему без сознания Вирглу и, схватив его за воротник когда-то щегольской рубахи, волоком вернул на место, с которого тот бежал.

– Кардо, тебе есть что сказать, оправдаться? – голос Тортуса бросал в дрожь.

– Нет, – спокойно ответил бывший глава. Поднялся с колен, отряхнул песок со штанин.

– Причина преступления?

– Та же, что и у всех. Желание вырваться отсюда.

– Что бы ты делал дальше? Недовоин в первом поясе?

– Это здесь зелье запрещено, а там оно есть в любой лавке, – насмешливо протянул Кардо.

– Откуда бы у тебя взялись такие деньги в первом? Вы не прожили бы в Школе даже недели, как сына бы раскрыли на первом же занятии.

– Деньги есть. Не зря же я стал главой деревни, – хмыкнул Кардо и замолчал.

– Наивный, – Тортус коротко рассмеялся. – Конкретнее. Рассказывай всё. Незачем упрямиться. Я знаю технику не только оглушения.

– Верю, верю. Слабаки не становятся проверяющими круга, – Кардо снова замолчал, но лишь переводя дух. – Но я никогда не боялся Воинов. Мы оба из нулевого. Проверим, чья воля сильнее?

– Смелые слова! – Теперь замолчал Тортус. Продолжил уже тише: – Каково это? Тянуть родных в земли предков… И стать причиной смерти всей семьи? Сына… Жены…

– Жена ничего не знала! Я знаю закон – только принимавшие участие! – Кардо сжал кулаки. – Это я, сын, Вират и алхимик, конечно. Жена – нет!

– Закон здесь я, – ухмыльнулся Воин. – Но ты ведь не боишься меня. О чём нам разговаривать?

– Слово? – словами это нельзя было назвать. Кардо хрипел.

– Слово. Кто такой Вират? – согласно кивнув, спросил Воин.

– Торговец. Он умер, – я влез в разговор, за что получил взгляд Тортуса, от которого зачесались зажившие раны на груди от шипов мада.

– Занятно, – хмыкнул Воин. – Смелый парень, влезать в разговор, чтобы сказать такое мне.

– Он был виновен в преступлении, наказание за которое – смерть, – поспешил я оправдаться, проклиная свой язык.

– Смелый, да, – кивнул Тортус, и тут захрипел Кардо:

– Чуяло моё сердце, что всё непросто с тобой. Муторно было каждый раз, когда я тебя видел. Я, дурак, на совесть списывал. Жаль, что ты такой неубиваемый, ничего-то на тебя не действует! – Бывший глава поднял руки и сжал свои здоровые кулаки. – Свернул бы себе шею, и всё бы вышло у меня. Впрочем, с таким Возвышением как бы ты её свернул? Только если бы тебе помогли.

– Поздно угрожать, – оборвал его Тортус. – Я хочу услышать, что такое с постом главы? Не болтай попусту.