Пустошь

К моему несказанному сожалению, эту книгу пришлось отложить на потом – это только в произведениях среброусых галлардов новоиспеченные маги щелчком пальцев призывают страшных демонов, сразу же порабощая их и заставляя верно служить. В нашей же суровой реальности если кто-то находит нечто подобное, то или держится от него подальше, или же пытается побыстрее продать. Но уж точно не экспериментирует, рискуя жизнью.

Так что я читал записи Ольда, пытаясь найти в них подсказки для тренировок, иногда просматривал книгу по рунам, пытаясь заново заучить наиболее интересные. В самом начале обучения я вызубрил их наизусть, но потом знания подрастерялись, подрастерялись…

Натолкнулся, кстати, на закорючку, похожую на ту, что призрак оставил у меня на груди. Судя по описанию, эта руна – нечто вроде подписи, знака собственности. Маги ставят ее куда-либо, когда нужно показать, кто является владельцем той или иной вещи, либо же для того чтобы магические существа, имеющие связь с волшебником, видели ориентир для каких-нибудь действий. Собственно, руна просто хранит отпечаток энергии того, кто ее поставил, и светит им во все стороны.

На этом месте я задумался сразу о двух вещах. Первое – зачем зубастому призраку метить меня этой загогулиной? В теории другие потусторонние создания, увидев этот знак, должны понять, что на меня имеет виды их собрат. Ну и как они отреагируют – оставят в покое или, наоборот, радостно прикончат?

Второе – что еще за отпечаток энергии? Я и раньше читал книгу, когда зубрил руны, но не особо старательно вчитывался в описания и не заострял внимания на таких вещах. Ольд же ничего подобного не объяснял, то ли сам не разбираясь в этом, то ли, наоборот, считая все само собой разумеющимся.

Для меня энергия представляла собой полностью обезличенную субстанцию, и как-то придать ей свой отпечаток я абсолютно точно не мог. А вот призрак явно оставил свой след – руна по-прежнему светилась энергией с багровым оттенком. Как он это сделал – загадка.

Отложив на время этот вопрос, я продолжил тренировки. Попутно, если голова от них начинала идти кругом, читая единственное доступное мне развлекательное произведение.

Нищего аристократа сурово трепала жизнь. Все же Пустошь даже в книге оказалась не очень приветливой. Расслабившиеся после первых побед воины, нанятые им для сопровождения, теперь дохли, как мухи осенью. Но, преодолев множество опасностей, герой все же добрался до Орлиного Утеса, вплотную приблизившись к цели своего путешествия.

Читая про любовные похождения, сопровождающие главного героя в городе, я вновь удивлялся тому, что Галлард, похоже, действительно имел неплохое представление о Пустоши. Мелкие детали повествования убеждали в том, что он, скорее всего, даже сам когда-то гулял по нашим краям. Может быть, и история написана с него. Хотя, скорее всего, нет. Ну, или не полностью.

Книжка потихоньку становилась все интереснее, несмотря на изобилие несуразностей. Спрашивается, зачем герою идти в Каххар, когда его цель – плато, находящееся чуть в стороне и немного дальше? Ну конечно же, единственный проводник, знающий путь, сейчас застрял в бывшей столице, осаждаемый ордами нежити и нечисти, и его срочно нужно было спасать.

Я захлопнул книжку и задумался. Бодрый аристократ, куда-то все время спешащий, являлся ярким контрастом со мной, который день расслабляющимся на морском берегу. А мне ведь, между прочим, до Янтарного как-то добираться нужно, жизнь свою заново обустраивать… Стало немного стыдно. Да, я здесь вроде как тренируюсь для пользы дела и все такое. Но такими темпами осень скоро закончится, станет заметно холоднее, и я окажусь в неприятной ситуации. Замерзнуть, конечно, не замерзну, зимы у нас теплые, но хорошего все равно будет мало.

Можно сказать, именно книга Галларда послужила поводом для того, чтобы я наконец начал готовиться к дороге.

Сборы стали не очень долгими. Было бы что собирать, называется. Упаковал в рюкзак книги, набросал туда же плодов джуги. Напихал, куда мог, сушеной и копченой рыбы – благо делать запасы начал давно. И, собственно, все.

Покидать насиженное местечко было тяжело, но необходимо, если я не хотел насовсем оставаться жить отшельником в этих скалах. Вопрос был в том, как именно идти к цели. Если двигаться по берегу моря, то до Янтарного около шестисот миль. Если обходить все опасные места и выходить на караванную дорогу, а затем идти по ней, то получится раза в полтора больше.

По берегу до Янтарного никто никогда на моей памяти еще не путешествовал. Мало кто даже до моря-то доходил – нет здесь для охотников за редкостями ничего интересного. Места неизвестные, хотя, по мне, достаточно безопасные. Во всяком случае, за две недели со мной ничего не случилось и опасности я не замечал. Если так и будет до самого конца, то я доберусь до города меньше чем за месяц. Но есть проблема – не верю я, что все будет так же мирно на протяжении всего пути. Это же Пустошь.