Пустой стул

И вот теперь она сидела в здании суда, по-прежнему в наручниках, окруженная двумя конвоирами. Здание было старинным, из красного кирпича; внутри стояла мебель из потемневшего от времени красного дерева. С писанных маслом портретов на Сакс строго смотрели суровые мужчины в черных костюмах, как она предположила, судьи и губернаторы. И ей казалось, что у них такой вид, будто они уверены в ее виновности. Кондиционеров не было, однако благодаря таланту строителей восемнадцатого века в полутемных залах царила прохлада.

К молодой женщине подошел Фред Деллрей.

— Привет! Не хочешь кофе или еще что-нибудь?

Левый от Сакс конвоир успел произнести: «Разговаривать с подсудимыми…» и осекся, увидев удостоверение сотрудника департамента юстиции.

— Нет, Фред. Где Линкольн?

Время близилось к половине десятого.

— Понятия не имею. Ты же его знаешь — иногда он просто проявляется. Этот человек, лишенный возможности самостоятельно передвигаться, непоседливее многих здоровых.

Люси и Гаррета также пока не было.

К Сакс подошел Сол Геберт в дорогом сером костюме. Правый конвоир встал, и адвокат сел на освободившееся место.

— Привет, Фред! — поздоровался он с агентом ФБР.

Деллрей кивнул в ответ, но холодно, и Сакс предположила, что адвокату удалось добиться оправдания не одному подозреваемому, в задержании которого принимал участие Фред.

— Мы договорились с прокурором, — сказал Геберт. — Он согласился ограничиться одним неумышленным убийством, отказавшись от остальных обвинений. Пять лет. Без возможности досрочного освобождения.

Пять лет…

— Но есть одно обстоятельство, — продолжал адвокат, — о котором я как-то не подумал.

— Какое? — спросила Сакс, пытаясь определить по его лицу, насколько серьезна новая неприятность.

— Дело в том, что ты полицейская.

— Ну и что?

Геберта опередил Деллрей.

— Ты сотрудник правоохранительных органов. И сядешь. — Увидев, что она по-прежнему не понимает, он объяснил: — Сядешь в тюрьму. Тебя придется держать отдельно. Иначе ты не протянешь и недели. Тебе придется туго, Амелия. Очень туго.

— Но ведь никто не будет знать, что я полицейская.

Деллрей усмехнулся.

— К тому моменту, как ты получишь тюремную одежду, о тебе уже будут знать всё хоть сколько-нибудь интересное.

— Но я же здесь никого не упекала за решетку. Какое им будет дело до того, что я из полиции?

— Наплевать, откуда ты. — Деллрей взглянул на адвоката, подтвердившего его слова кивком. — Тебя просто аб-со-лют-но нельзя держать вместе с другими заключенными.

— Значит, пять лет в одиночке.

— Боюсь, что так, — сказал Геберт.

Почувствовав прилив тошноты, Сакс зажмурилась.

Пять лет без движения, пять лет клаустрофобии и кошмаров.

А потом, имея судимость, разве сможет она думать о том, чтобы стать матерью? Амелия задохнулась от отчаяния.

— Итак, что вы решили? — спросил адвокат.

Сакс открыла глаза.

— Я подаю заявление.

Зал был наполнен до отказа. Сакс заметила Мейсона Джермейна, других полицейских. В первом ряду сидела пожилая пара с красными от слез глазами, по всей видимости, родители Джесса Корна. Сакс хотелось что-то сказать им, но ее останавливали их презрительные взгляды. Лишь на двух лицах она увидела сочувствие: на лице Мери-Бет Макконнел и лице сидевшей рядом с ней грузной женщины, по-видимому, ее матери. Люси Керр нигде не было. Как и Линкольна Райма. Сакс предположила: криминалист испугался, что его сердце не выдержит зрелища, как ее уводят в оковах. Что ж, он прав, при данных обстоятельствах ей тоже не хотелось его видеть.

Судебный пристав отвел ее на скамейку для обвиняемых. Наручники с нее он не снял. Рядом с Сакс сел Сол Геберт.

При появлении судьи все встали. Тощий человечек в черной мантии некоторое время изучал документы, переговариваясь с секретарем. Наконец он кивнул, и секретарь объявил:

— Штат Северная Каролина против Амелии Сакс.

Судья повернулся к прокурору из Роли, высокому седовласому мужчине. Тот встал.

— Ваша честь, подсудимая и обвинение заключили соглашение. Подсудимая признает себя виновной в неумышленном убийстве заместителя шерифа Джесса Рэндолфа Корна. Обвинение снимает все остальные пункты и предлагает наказание в виде пяти лет заключения без возможности досрочного освобождения.

— Мисс Сакс, вы обсуждали это соглашение со своим поверенным?

— Да, ваша честь.

— И он предупредил вас, что у вас есть право отказаться от соглашения и предстать перед судом присяжных?

— Да.

— Вы приняли это решение по доброй воле, без принуждения?

Сакс подумала о своем отце, о Нике. О Линкольне Райме.

— Да.

— Хорошо. Итак, признаете ли вы себя виновной в неумышленном убийстве?

— Признаю, ваша честь.

— Учитывая заявление обвинения, я приговариваю вас…

Обитые красной кожей двери в коридор распахнулись внутрь, и в зал с пронзительным визгом въехал в инвалидном кресле Линкольн Райм. Судебный пристав попытался было придержать двери, но криминалист, не желая ждать, просто раздвинул их своей «Штормовой стрелой». Одна створка ударилась о стену. Следом в зал торопливо вошла Люси Керр.