Пустой

После того, как обтер наконечник об остатки одежды, висящие на одержимом грязными тряпками, взялся за затылочный нарост. Сначала вытащил из него Антошкину деревяшку и, как следует обтерев, бросил мальчугану.

— Держи, ты своё оружие потерял, а оно меня выручило, двух одержимых им убил!

— Не атманываите? — глаза у мальчонки от сообщенной новости раскрылись на всю возможную ширину, рот, кстати, тоже.

— Не обманываю, тебе, как владельцу оружия, полагается добыча! — потрошил затылочный нарост я впервые, но ничего сложного в этом не было. От брезгливости почти избавился, что не удивительно, после прямого контакта с одержимыми. Тем более, в сравнении с наростом, который вскрывал бородокосый у кусача, этот был вдвое меньше. К тому же, кусачовский был сверху прикрыт этаким перевернутым вниз “балкончиком” из твердой кости, а у бегуна он был почти без защиты. Нож остался у тела твари, накинувшейся на меня сзади, поэтому пришлось вскрывать нарост наконечником копья. Это было неудобно, но особых проблем не составило. Наградой была извлеченная на свет виноградина. Да уж, после того как из кусача бородокосый достал целую кучу виноградин, да ещё и горох в придачу, полученное из бегуна казалось мелкой каплей.

Но Антошка считал иначе, на извлеченную из нароста виноградину он смотрел как на чудо. Может, впервые видит, как этот процесс проходит?! Вряд-ли местные станут показывать такое малышам, несмотря на важность подобной процедуры.

— Держи, твоя добыча! — я протянул ошалевшему мальцу виноградину. Тот смотрел то на неё, то на любимую деревяшку, после убиения ею двух одержимых, наверняка казавшуюся ребёнку волшебным мечом экскалибуром.

— Кстати, я тебя нашел, значит, теперь ты меня ищешь, а я прячусь! Закрывай глаза и начинай считать! — я подмигнул мальцу и в шутку сделал вид, будто оглядываюсь в поисках места, где можно было бы спрятаться.

— Тятенька Пустой, тавай не станим сцяс игьять! Потом с тобой поигьяим, хаясо?! — если для меня сказанное было просто попыткой поиронизировать над произошедшим, мальчуган все воспринял всерьез. Причём, когда он отвечал, в голосе явственно слышны были нотки страха. Да уж, натерпелся малыш, а я тут со своими шутками дурацкими.

— Хорошо, потом так потом. — постарался не заострять внимание на теме и отвлечь мальца от страшных воспоминаний — Пойдём, нас там ещё один поверженный твоим оружием одержимый с трофеями дожидается.

Глава 11

Глава 11. Упырь.

К моему удивлению, в одержимом, которого я прибил первым, обнаружилась не одна, а три виноградины. Значит, в тварях, находящихся на одной и той же ступени развития, может оказаться разное количество трофеев?! Хотя, удивительного здесь мало, наверняка их число меняется в зависимости от степени прогресса одержимого на той или иной ступени развития. Например, в начинающем топтуне, только-только переступившим ступень развития жрача, будет, ну пускай десяток виноградин. Ведь он, есть по сути тот же жрач, только с начавшими изменяться ступнями. А вот в топтуне, но развившемся до предела, у которого вскоре, выступавшие из пяток кости обрастут плотью и его можно будет назвать кусачом, будет уже тринадцать виноградин. К тому же, думаю, поименное разделение тварей на ступени развития, придумано местными для простоты и удобства.

Вообще, насколько я понимаю, в этих одержимых нет ничего мистического, никакой дух не захватывает их тела. Скорее всего, в этом мире имеет место какое-то вещество, может газ какой-нибудь или бактерия, которая влияет на человеческий организм таким странным образом, превращая обычного человека в постепенно развивающееся чудовище. Большая часть попадающих сюда людей превращается в плотоядных тварей. Но, неизвестно почему, имеется какой-то процент неподдающихся заразе, может влияние оказывает сопротивляемость организма вирусам или иммунитет какой-то имеется. В общем, эти люди тоже подвергаются изменениям, но незначительным, в том смысле, что остаются в физическом плане человеками, да и с головой у них все в порядке. Правда, чтобы сохранить жизнь, им приходится употреблять напиток в состав которого входят эти необычные шарики, растущие в головах одержимых.

Но положительной частью изменений, происходящих с сохранившими разум людьми, можно признать эти самые дары улья. Сверхъестественные способности, которые в нормальном мире казались бы фантастикой, а здесь к ним относятся, как к чему-то само собой разумеющемуся. Но, думаю, наверняка и для этих сверхспособностей найдется рациональное объяснение. Просто местные, живущие в своем времени, привыкли любой непонятный феномен объяснять колдовством и мистикой.