Пустое море

Марина, дрожащими пальцами взяла рубку, сглотнула слюну, покосилась на Таньку, которая хмуро ответила ей взглядом и замерла.

− Если он ответит, что я нужна ему, ты отпустишь меня?

− Отпущу.

− И никогда не будешь преследовать меня?

− Никогда.

− А она, − Марина показала кивком головы на Таньку.

− Она тоже.

Танька хотела возмутиться, но от Антонова взгляда, осеклась и замолчала…

Марина вздохнула, помедлила, чувствуя какой-то подвох, потом набрала знакомый до боли номер и под дробь своего сердца, стала слушать длинные гудки в трубке.

− Алло? − ответил резкий женский голос.

Марина снова сглотнула слюну и робко спросила.

− Славу, будьте добры.

− А кто его спрашивает? − голос несомненно принадлежал той женщине, что хамила Марине, когда она пришла к Славке без приглашения.

− Знакомая…

− Какая знакомая. Кто вы?

− Знакомая. Попросите его к телефону.

− Его нет, девушка, − с сарказмом произнесли в трубке. − И нечего звонить моему жениху…

− Что?

− Мы поженимся скоро, поэтому никогда сюда не звоните и оставьте его в покое, вы слышите? − в трубке неожиданно послышались короткие гудки.

По Марининому лицу нетрудно было догадаться, какой она ответ получила. Антон осторожно взял трубку из ее онемевших рук и легонько сжал ее пальцы.

− Я не верю… Я не верю… это неправда. Неправда…, − шептала Марина самой себе.

Она смотрела вперед, но ничего не видела перед собой. Антон вышел из комнаты, за стаканом воды и слышал, как Танька зло прокомментировала эту ситуацию.

− Нашу серую мышку бросили, что ли? Так тебе и надо…

Антон наливал воду, когда услышал звуки борьбы, он опрокинул кувшин, потому что со всех ног бросился в гостиную. Марина и Танька вцепились в друг друга, катаясь по мягкому ковру. У Таньки было явное преимущество, она навалилась сверху и сомкнула свои пальцы на горле Марины, которая стала отчаянно, но бесполезно размахивать руками перед Танькиным лицом. Антон подскочил, в мгновение ока, со всей силы отшвырнул Таньку от Марины.

Та охнула, отлетала в угол и замерла. Антон нерешительно посмотрел на Марину, которая откашливалась, сидя на полу, потом подошел к Таньке, приподнял ее бесчувственное тело, перевернул на спину и прижался ухом к ее груди, пытаясь услышать стук сердца.

Внезапно тишину разрезал телефонный звонок. Трубка валялась на полу и беспомощно извергала звонкие трели.

− Таня?.. Таня?.. Ты слышишь? − он тихонько похлопал ее по щекам, пытаясь привести ее в чувство.

Марина прижала колени к груди и безмолвно посмотрела на Танькино тело у которой подвернулась левая нога.

− Принеси воды… − крикнул Антон Марине.

Он прислонил пальцы к ее шее и пробормотал, что пульс прощупывается.

− Марина? Ты слышишь меня? Воды…

Он выпрямил Таньке ногу и расстегнул на груди рубашку. Телефон начал снова звонить, но опять никто не обращал на нее внимания. Марина не двигалась, она, остекленевшими глазами смотрела на Таньку, но казалось не видит ее в упор. Неприятно пощипывали ледяные пальцы, а бешенный ритм сердца, рвался из груди, как испуганная раненная птица.

В ее голове, беспощадно звенели те слова, которые только что произнес хрипловатый, резкий и такой самоуверенный голос.

«Мы поженимся… Мы поженимся…» и так невыносимо бесконечно, пока слова не стали сливаться и не превратились в одно гудящее сплошное эхо.

Телефон опять зазвонил, и Антон кинул его об стенку. Перед тем, как разлететься на куски, он жалобно визгнул и наступила абсолютная тишина.

Марина продолжала смотреть невидящим взглядом и внутри у нее стала разрастаться какая-то пустота, влекущая за собой умиротворенное спокойствие.

«А ты о чем мечтала, дурочка? О счастье? О долгожданном счастье? Ты и впрямь дурочка, если мечтала об этом. А может я вправду пуста? И во мне нет ничего, кроме пустоты? Славка говорил, что любит тебя? Хоть раз, он говорил тебе, что любит? Почему ты решила все за него? Почему ты всегда решаешь, все, за всех? Ты думала, что Танька тебя простит, только потому что ты просила прощения? Ты думаешь, твоя мать хотела умирать, когда поняла, что ее сердце разрывается на куски из-за тебя? А о старике, ты думала, когда приговаривала к смерти его единственного сына? Ты думала о себе, о том, что приносишь людям одну лишь боль? Ты бессердечная…? Да…? Нет… У меня есть сердце, оно уже мертво, но причиняет боль, разрывая меня на части… А может оно еще живо, но медленно умирает в страданиях… А ведь, действительно, верно поется в песне… Расставание – маленькая смерть…

Марина наклонилась немного и дотянулась до пистолета, который лежал у перевернутого столика, за спиной Антона. Она поднялась на ноги и села в кресло, ощущая непривычную тяжесть оружия. Дрожащим пальцем, она провела по гладкому стволу дула, чувствуя удивительное спокойствие, что продолжало разливаться в душе, через край. Она крепко зажала оружие в руке и наклонилась вперед, на колени, словно убаюкивая себя, как маленькую. Холодное дуло уперлось ей в сердце, и она отчетливее стала ощущать его глухие удары, отдаваемые через рукоятку к руке.