Пустое море

Вспоминая всю картину произошедшего, Марина испуганно взглянула на то место, где из-под простыни виднелись знакомые сапоги, но ничего подобного не увидела.

− Унесли уже, − сказала женщина, заметив Маринин взгляд. − Ты знала ее?

− Кого? − ответила она, замечая свою оголенную руку. Стараясь не встречаться с глазами с женщиной, Марина медленно спустила рукав водолазки и вдруг, резко ощутив холодный пол под собою, попыталась встать.

Участковый помог ей подняться, и не отпускал свою руку, чувствуя, насколько тяжело висит на ней бледная как смерть девушка.

Один за другим ушли мужчина с женщиной, прихватив свой чемоданчик с красным крестом, захлопнул папку пожилой человек и что-то невнятное, и быстрое произнес молодому человеку.

Марина дотронулась рукой до своей головы, которая гудела, как пчелиный улей.

− Вы здесь живете? − спросил ее участковый?

Она кивнула ему в ответ и с его помощью стала подниматься наверх. Она не удивилась, когда вслед за ней, в квартиру прошли и сопровождающий, и тот мужчина, что разговаривал с пожилым человеком.

Марина, не разуваясь, прошла в кухню и плохо слушающимися руками прикурила сигарету. Краем уха она слышала, что один из них ушел, потом до нее донесся разговор, что вели в дверях ее квартиры. Вскоре, все смолкло и в дверях кухни появился молодой человек.

Марина сквозь тошноту услышала, как он представляется, начал спрашивать об Аньке. Потом его слова о том, что опрос жильцов дал какие-то результаты по поводу личности погибшей. Потом еще какие-то слова, но Марина уже не расслышала, она метнулась к раковине и ее вырвало прямо на глазах оперативника.

Сначала она услышала легкий стон, отчего резко открыла глаза и поняла, что стонала сама. В растерянности, она поморгала, недоумевая, отчего у нее так ноет сердце, потом, воспоминания вчерашнего дня, с такой силой навалились на нее, что она зажмурилась и заплакала.

От безудержного плача у нее заболела голова. Захотелось закурить, а самое главное, захотелось найти собеседника. Появился непонятный страх одиночества, который тяготил ее, еще так недавно радовавший, вместе с предоставленной свободой. Она была согласна даже на присутствие Антона, лишь бы не слышать свои же рыдания, которые эхом раздавались в такой нежилой и большой комнате.

Обессиленная от рыданий, она села в постели, увидела Анькину пижаму и стиснула зубы с такой силой, что раздался довольно слышный и противный скрежет.

Она довольно долго просидела в кровати, вспоминая каждую мелочь вчерашнего вечера, когда она узнала об Анькиной смерти, и в которую, до сих пор не могла поверить.

Ей казалось, что она сейчас встанет, выйдет из комнаты и увидит Антона, который сделает ей чашечку кофе, не будет ни Таньки с ее убийственным замыслом, ни Славки, с его не менее убийственными глазами, ни будет нелепой Анькиной смерти… Не будет ничего… Все так замоталось в тугой узел, что Марина была согласна на любой исход, лишь бы все это прекратилось.

С усилием, отводя глаза от пижамы, она нетвердо оперлась рукой об стену и привстала. Споткнулась о свои вещи, что были разбросаны на полу у кровати, потом перешагнула и в одном белье пошла на кухню. Найдя свои сигареты, Марина, с горьким привкусом во рту, закурила и посмотрела в хмурое окно.

Вчерашний легкий снежок давно растаял, но день все равно был пасмурным, обещая новую порцию белоснежного пуха. Во дворе не было ни души, лишь одинокая собака, что лежала возле песочницы, лениво грызла какой-то предмет, удерживая его лапами.

− Вернулся, − пересохшими губами произнесла Марина и прижалась лбом к холодному стеклу. Она так обрадовалась появлению пса, словно это был самый лучший друг, который теперь остался у нее в этой жизни. Она улыбалась и не замечала слезу, что скатилась по щеке и попала в рот, когда она затянулась сигаретой.

Следующие два часа она потратила на то, чтобы наспех собраться и доехать до милиции, где сорок минут безуспешно пыталась узнать о вчерашнем происшествии.

Повезло ей лишь тогда, когда она встретила того самого оперативника, который был при ней, когда ее стошнило. Они столкнулись в дверях, и она даже не признала его, пока он ее не окликнул. Он сочувственно смотрел на опухшее лицо Марины и сказал, что Анькиных родителей уже оповестили. Поблагодарил ее, что, она, несмотря на свое ужасное состояние, смогла вспомнить забытый телефонный номер Анькиной матери и выразил искреннее соболезнование, упомянув, что нелепая смерть забрала жизнь у такой молодой и красивой девушки.

Он уже ушел, а Марина стояла на крыльце, под срывающимся крупным снежком и бессмысленно смотрела на белые хлопья, что кружились перед ее глазами, словно в последнем, предсмертном танце.

Слова оперативника, гулом стояли у нее в ушах, заглушая все посторонние звуки, что раздавались вокруг нее.

«Зацепилась каблуком, в своем длинном шарфе, что предварительно, послужило падением с лестницы с переломом шейного позвонка, повлекший за собой смерть».

Какие сухие официальные слова, а сколько боли и горя они несли в себе.