Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 5

Дайя и Ироха-сан будут настойчиво гнаться за целью, которую им придумал их сбившийся разум. Даже если они осознают, что их путь ошибочен, они уже не смогут повернуть назад; они вынуждены будут идти вперед, пока не сломаются. И Мария тоже.

Кто-то должен их остановить.

Но для меня слишком поздно. Я потерял свою цель, мной овладела апатия.

Я сдался.

– …

Сдался?

Сдался и отказался от Марии? Я?

Да. Да, я сдался. Решения нет, так что и выбирать мне не из чего.

Но от одной мысли о том, чтобы махнуть на все рукой, мое тело бросает в жар; такое ощущение, будто я того гляди расплавлюсь. Конечности словно вот-вот вылетят из отведенных им мест. Этот выбор абсолютно запрещен. Я должен его избегать.

Кроме того…

– …Не делай из меня идиота.

Что это за чувство во мне вспухает?

Гнев? На Ироху-сан?

Это было бы понятно. Она обманула меня. Она обманом заставила меня показать Марии, что я изменился; это и привело к нашему разрыву. Плюс Ироха-сан впутывает в свою ошибку посторонних людей.

Но это не гнев.

Это чувство вообще не направлено на Ироху-сан.

В конце концов, я знаю, что она вовсе не плохой человек. Ее стремление уничтожить всех идиотов-преступников всего лишь не совпадает с моими взглядами. Более того, по-моему, это даже не ее вина, что у нее сложилась такая точка зрения.

Да, она совершенно искренне стремится осуществить свое желание.

Но все равно это кажется странным; она что, и раньше такой была? Желала ли она того же еще до того, как заполучила «Тень греха и возмездие»?

…До того, как получила эту силу от Дайи?

– У меня вопрос.

– Да?

Я снова гляжу на Ироху-сан. В ее лице, измазанном кровью, – лишь тень прежней ее. Глаза, прежде горевшие силой и волей, сейчас потускнели.

Таких глаз не бывает у нормального человека, Когда-то, в какой-то момент Ироха-сан сломалась.

Когда?

– Это было настолько мучительно, что ты не смогла вытерпеть боль?

– Э?

– Я говорю о том, как ты получила «Тень греха и возмездие»!

Да, должно быть, именно тогда она сломалась.

Подозреваю, что ей пришлось пережить что-то ужасное, когда она получала эту силу. Нет, может, не только тогда. Может, ей приходится страдать непрерывно, чтобы иметь возможность пользоваться этой силой, – судя по тому, что пришлось перенести Дайе.

– …Зачем тебе это знать?

Четкое подтверждение моих мыслей.

И теперь я понимаю.

Почему она все это сделала?

Ответ:

Просто из-за собственного страдания.

Когда она заполучила «Тень греха и возмездие», она сломалась полностью, потому что уже была ослаблена «Игрой бездельников».

Страдая под натиском плохих эмоций, она неосознанно искала способ выплеснуть их. Потому что иначе ее сердце не выдержало бы.

И она быстро нашла, куда выплеснуть раздражение.

Идея Дайи, «охота на идиотов». Не в силах верить в других людей, Ироха-сан набросилась на эту идею. Она пыталась отвернуться от собственного надлома, уничтожая тех, кого считала отребьем, и притворяясь, что делает это во имя улучшения мира.

Заниматься этим ее заставил Дайя.

Дайя принес Ироху-сан в жертву собственному «желанию».

Так значит, это чувство, застилающее мне глаза, направлено на Дайю?

…Нет.

Дайя ничем не отличается от Ирохи-сан. Он взял «шкатулку» в надежде успокоить огонь, выжигающий его изнутри. Он такая же жертва.

Я сердит на него за то, что он заставил Марию уйти от меня и превратил Ироху-сан в то, чем она стала. Но мое упрямое чувство – это нечто другое.

…Гнев?

Нет. Похожее чувство, но не гнев. Гнев слишком мягок, чтобы быть этим чувством.

Эта невыносимая эмоция –   н е н а в и с т ь.

К кому?

Ах.

Если это ненависть, то объект может быть лишь один.

Есть лишь одно существо, которое я могу ненавидеть так сильно.

– …«О».

– Ты звал меня?

Я нисколько не удивлен его появлением.

Я ожидал этого.

Я смотрю на «О».

– Что еще за внешность?

Я вижу девушку настолько прекрасную, что она словно стоит надо всем и всеми. Но из-за того, что она слишком красива, она кажется какой-то ненастоящей и потому производит неприятное впечатление.

Почему же тогда в моем мозгу проскакивает следующая мысль? Ведь их лица ни капельки не похожи.

Эта длинноволосая девушка… напоминает Марию Отонаси.

– …А ты не могла бы представиться? – спрашивает Ироха-сан.

– Ах, да, мы же не имели чести быть знакомыми. Я предполагал, что ты самостоятельно догадаешься, кто я, но, поскольку это не так, я представлюсь. Я «О».

– «О»? Ты? – переспрашивает она; затем вдруг распахивает глаза, словно заметила что-то, и становится в защитную стойку. – Ты пришел, чтобы Кадзуки-куну помочь, или зачем?..

– Хе-хе.

«О» не подтверждает предположение, но и не опровергает.

– Омине-кун предупредил меня, что ты на стороне Кадзуки-куна. Ты явился ему на помощь, потому что он в заднице?

– Я никогда не помогал ему. Но то, что я к нему благосклонен, – это верно.

– Ты собираешься встать на моем пути?!

«О», не обращая внимания на ее вопль, поворачивается в мою сторону.

– Хотя я не могу сказать с уверенностью… – обращается ко мне «О», по-прежнему игнорируя быстро закипающую Ироху-сан.

– …Эй!