Пустая шкатулка и нулевая Мария. Том 2

…с немного печальным видом раздавила «Неделю в трясине».

5 мая (вторник) 23:56

Это пробуждение было совсем не таким, как предыдущие. Я чувствовал себя странно посвежевшим. Вот теперь я осознал, что мое тело действительно было украдено [Рико Асами].

Я открыл мобильник и проверил время.

«23:57»

[Я] существую в том блоке времени, который [Рико Асами] украла у меня в первый же день.

Все закончилось.

Но на то, чтобы проникнуться как следует этим чувством, времени мне не оставили. В меня внезапно кто-то вцепился.

– Э?! А… М-мария?..

Она обнимает меня?

Но только это вовсе не нежное объятие. Меня сдавили, словно пытаясь ко мне приклеиться.

– Ч-чего такое?

Она ничего не ответила.

Поскольку сделать я ничего не мог, я позволил ей обнимать меня, сколько ей хочется. Лица ее я не видел.

– …Скажи еще раз.

– Э?

– Говорю тебе, еще раз скажи «Мария».

– …Эээ, М-мария.

– …Еще раз скажи.

– Мария.

– …

Она молчала.

– Это ты виноват, – заявила она внезапно. – Только не воображай особо. Главное: я остаюсь с тобой, потому что так мне легче встречать «0». Ничего более глубокого тут нет. А ты все время воображаешь непонятно что и делаешь ненужные вещи. Все, что мне пришлось вынести в этот раз, – все было по твоей вине.

– …Я не очень понимаю, но тебе не кажется, что это немного слишком сурово?

– Это чистая правда, балбес.

С этими словами она оттолкнула меня прочь.

Что за насилие теперь?!

Но все-таки она счастливо улыбается.

– Ну что, идем тогда?

– Э? Куда?

– Ты что? Разве ты не обещал вчера, что завтра пойдем есть клубничный торт?

– …Это, ну да, обещал. Но сейчас все еще пя-…

– На часы посмотри.

Я послушно достал мобильник.

«0:00»

День уже сменился, оказывается.

– Я знаю один семейный ресторан, он работает по ночам, и там подают клубничный торт. Идем туда.

– Э, эээ? Д-да не в этом дело… ведь под «завтра» обычно понимают, когда поспал и…

– Кончай придираться по мелочам. Идем скорее.

И Мария потянула меня за руку.

Блин… может, не стоило давать такое обещание? Что-то подсказывает мне, что меня и завтра весь день будут таскать туда-сюда.

…Ну, вряд ли я сильно против, да?

Ведь ничего неприятного тут нет.

Утаскиваемый Марией, я обернулся на двоих, что стояли посреди школьного двора.

Брат и сестра улыбались друг другу, держась за руки.

18 мая (понедельник)

Сминая в руках обертку от умайбо со вкусом говяжьего языка, я оглядел класс. Мои одноклассники уже не особо на меня сердились. В основном они нервничали из-за того, что завтра начинаются промежуточные экзамены.

– Йей, Кадзу-кун!

– Ай!

Коконе, здороваясь, тюкнула меня по голове ребром ладони.

– …Доброе утро.

– Знаешь, я ведь просто гуляла. В Сибуе[9].

– Э?

Внезапно Коконе заговорила с торжествующим видом:

– Я всего лишь захотела заглянуть в Маруй[10] или послушать музыку в HMV[11]. Но, похоже, мир просто не может пройти мимо моей красоты! И мимо моего размера «Е»!

Теперь они еще на размер больше…

Она положила мне на парту модный журнал и ткнула пальцем. Там была фотография улыбающейся Коконе на фоне городского пейзажа.

– Аа, ни фига себе!

Мое восхищение было искренним. Коконе возликовала еще сильней.

– Хо-хо-хо, кстати, за те всего лишь два часа со мной заговорили пять раз, включая попытки флиртануть. Я всех отшила, но потом мне предложили стать моделью… Эхх… общество просто не желает меня отпускать. Ну, и как тебе эта фотка? Как тебе?

– …Это, классная, по-моему?

– Ты тоже так считаешь? И глянь только мой комментарий! «Я просто приняла шнурки от моей парки за наушники и воткнула их в уши!» Шикарный комментарий неловкой девочки-симпатяшки. Настоящая моэ.

– Моэ, точно.

Если я брякну что-нибудь лишнее, это может затянуться надолго, так что я отвечаю коротко.

Тут Коконе недовольным тоном спросила Харуаки, который наблюдал за нами, приопустив веки:

– …Чего, Хару?

– Не, ничего. Я просто сижу и думаю, что хвастаться самой собой – противно.

– …Парни, у которых дома нет ничего, кроме футболок, – вот кто противен.

– Что?! А ну кончай издеваться над моими адидасовскими футболками!

– Я не над Адидасом издеваюсь. А над тобой.

Слушая эту пикировку, я невольно улыбнулся.

Счастливчик я. Ведь моя повседневная жизнь снова вернулась, так что я могу слушать подобные перебранки.

На самом-то деле я был очень близок к тому, чтобы потерять шансы видеть и слышать это все. «Неделя в трясине», может, и развалилась, но все, что произошло в те дни, никуда не исчезло. Мое признание Коконе никуда не исчезло.

Лишь благодаря уму Марии нам удалось вернуть прежние отношения.

Я вспомнил ту рискованную операцию, проведенную в больничной палате Моги-сан.

✵

Это было 9 мая, днем.

Моги-сан сидела на своей белой койке, одетая в пижаму, которую я столько раз видел на фотке в своем мобильнике. Коконе стояла рядом; на сей раз она свои волосы распустила.

Обе сердито смотрели на меня.

Разумеется, я чувствовал на себе эти взгляды, так что сам смотрел на матрас, стараясь не встречаться глазами с кем-то из них. В самом углу моего поля зрения виднелись ноги Марии.

…Это и есть то, что называют «полем брани»?