Пустая шкатулка и нулевая Мария. Книга 1

— Я… сражусь с «Комнатой удаления».

Вот так я и объявил войну.

Заявление вышло сильным, и у Харуаки округлились глаза.

— Гм, ну… ты чё, серьезно? Я ж говорил, что даже если это и «Комната», то ты ни фига не узнаешь, разницы же типа нет.

— Да, но я так не могу. Не могу не замечать, что эта «жизнь» не течет, не движется вперед.

— Почему?

— Потому что я… знаю об этом. Прямо сейчас.

Если бы я забыл, что живу в «Комнате», то, наверное, у меня бы и не было никаких проблем.

Но я уже знаю. Уже знаю, что эта жизнь — подделка.

Поэтому не в силах не замечать этого.

Может, это в каком-то смысле высокомерно. Пусть. Думаю, что все равно поступаю правильно, к тому же по-другому никак не могу.

— До конца не вдупляю, но типа есть какая-то причина так напрягаться?.. — неожиданно искренне поинтересовался Харуаки.

Причина?.. Причина, по которой я пытаюсь вернуть настоящую жизнь?

Я задумался. Да, моя привязанность к обычной жизни уж точно… какая-то нездоровая.

— Ну да, вопрос жизни и смерти… — пробормотал Харуаки.

Ага, точно, так и есть. На самом деле ответ очень простой.

— Эта причина… желание жить.

Похоже, Харуаки такого ответа никак не ожидал и широко распахнул глаза.

— Жить? Это как? Чё это значит?

— Сложно сказать… Представь, например, что ты совсем не готовился к проверочной, но все равно получил сто из ста — едва ли ты будешь долго радоваться, так? А если усердно учился, потому что очень хотел нормальную оценку, и в итоге получил сотку… вот тогда-то и обрадуешься по-настоящему, ага?

— Ну типа перед тобой две равноценные вещи, и ты будешь больше ценить ту, ради которой напрягся, а не ту, которая досталась без усилий. Как-то так.

— Так вот, думаю, хотеть чего-то — это и значит жить. Да, вот так, без преувеличений. Все мы когда-нибудь умрем, и наша смерть — результат. И, как по мне, страшно просто стремиться к такому вот результату.

— Да мы ж все когда-нибудь откинем копыта… Это точно.

— Мы сейчас живем в «Комнате удаления». Тут все бессмысленно, и я с этим никогда не смирюсь. Чтобы сохранить причину жить, я должен вернуть обычную жизнь. Вот поэтому я восстану против шкатулки — она уничтожила обычную жизнь.

Похоже, Харуаки и правда с интересом выслушивал мои откровения.

Ну… наверное, можно было обойтись без признаний — он бы все равно выручил.

— Поможешь, Харуаки?

Тот, не задумываясь, вскинул большой палец.

Вдобавок Харуаки предложил рассказать обо всем Коконэ и Дайе. И вот мы собрались впятером, расселись вокруг кровати в гостинице — той самой, куда мы ходили с Марией.

Устроившись, я все как на духу выложил Коконэ и старосте.

Мне думалось, что Мария будет против, заявит, что мы зря тратим время, но та довольно быстро согласилась, и пока я рассказывал, молчала, изредка меня дополняя. Наверное, ей все-таки было интересно услышать пару мыслей со стороны.

— Значит… Касуми на самом деле не Касуми, а Ая Отонаси, а настоящая Касуми — владелица, она и создала «Комнату удаления», а сейчас пропала… И неясно, что теперь делать? Если я правильно тебя поняла… Ничего не понима-аю! Не понима-аю! — Коконэ с громким «пуф!» бросилась на кровать. — Ох, как тут хорошо…

— А есть что сказать не о кровати?

— Да знаю я, что кровать тебя не волнует! — отозвалась Коконэ на мою колкость.

Надо же… Хоть и дурачится, а настроена серьезно.

— Я спрошу кое о чем?.. — подключился Дайя. — В этой «Комнате удаления», если мы и правда в ней, авария происходит в любом случае?

— Скорее всего, — ответила Мария.

Так… Дайя тоже заинтересовался?

— Что за тупое лицо, Кадзу? Что ты, как рыба, губами шлепаешь?

— А, да нет… Просто удивился, что ты так просто поверил в «Комнату».

— Да как в такое вообще можно поверить?

— Кхм?..

— Ладно бы ты один придуривался, но Моги тоже хороша: несет дичь с ну очень уверенным видом. Наверное, на то есть какая-то причина, но мне, честно говоря, думать об этом лень. Так что пока я решил представить, будто принял на веру весь этот рассказ о «Комнате удаления».

Это он так пытается сказать, что поможет нам?

— Ну и чё, Дайян? Да, авария типа снова случится. И чё теперь? — вернул нас к теме Харуаки.

— Да… Если авария произойдет еще раз, кто в ней погибнет? Ведь Моги здесь уже нет?

— Думаю… погибну я. Раз теперь заняла ее место, то, наверное, и в аварию тоже попаду.

— А типа только Касуми попадает под колеса? — спросил Харуаки.

— Нет, еще были те, кто хотел ей помочь. Я, Кадзуки и ты, когда пытался спасти меня. И не раз, кстати, а несколько сотен.

— Ого! Фига-а се! Несколько сотен?! Офигеть! Хотя… а чё бы и нет? Один и тот же человек одинаково порешает одну и ту же задачку.

— А перед этим ты почти всегда признавался мне в любви.

Мария как будто удивилась этим словам.

— Жертва ради возлюбленной… Крутяк! Ну не красавчик ли я?

— Честно говоря, тебе вообще не стоило влезать.

— Эй, не ж-жести!

— А ты поставь себя на мое место. Как думаешь, каково это — смотреть на жертву того, кто в тебя влюблен? На фоне твоего поступка я со своей целью — заполучить шкатулку — казалась себе такой гадиной. Хороший же ты выбрал способ разбить мне сердце.

— Ну да-а… — нахмурился Харуаки.