Пусть поднимется ветер (ЛП)

— Прежде чем ты выйдешь из себя, — говорит Солана, вытягивая руки, будто успокаивая бешеного пса, — помни, он предпочел служить Райдену. Он заслуживает того, что с ним происходит.

— Не этого. — Я хватаю свой кинжал и пытаюсь освободить его, но мой сильный удар оставляет всего лишь царапину на разрушенном порыве.

К тому времени, когда я понимаю, что должен воспользоваться его черным ветрорезом, холодный, дребезжащий звук отзывается эхом в его груди, и он как-то затихает.

— Ты не должна была убивать его! — говорю я… едва не забываю, что нужно шептать.

— Он бы убил нас! А что если бы он сбежал? Что если бы он привел их обратно в эту комнату, чтобы подкараулить нас? Это наш выход. Мы должны скрыть его. Вот почему Астон сказал, что я должна быть за все в ответе. Он знал, что я буду единственной, кто может сделать жесткий выбор.

— Это не был «жесткий выбор», это было убийство!

— Нет, это война… и потише, или ты убьешь нас. — Она отворачивается от меня, одергивая платье, и я замечаю, что у нее дрожат руки.

Когда она оглядывается назад, в ее глазах читается мольба, чтобы я отпустил это.

Но также там есть что-то еще. Та же вспышка наркомана как в прошлый раз, когда она позволила силе боли взять над собой верх.

Даже мой Западный щит соглашается, переключая свою мелодию на песню о предателях.

— Нам нужно продолжать двигаться, — шепчет она. — Мы издаем слишком много шума и двигаемся слишком медленно. Если мы сейчас не вызволим отсюда Гаса и Одри, то уже никогда этого не сделаем.

Я знаю, она права.

И какая-то часть меня знает, что это не ее ошибка. Это отвратительная сила, постепенно ломающая ее.

Но я не могу быть частью этого.

— Вот как это будет, — говорю я, двигаясь к двери. — Это моя миссия, и с этого моменты мы будем действовать по моим правилам.

— Ты действительно думаешь, что сможешь провести нас через это?

— Нет, но я надеюсь, что ветер может. Это не обсуждается. Мы делаем это по-моему… или мы расстаемся. Твой выбор.

Солана вздыхает:

— Посмотрим, сколько времени это продлится.

Я чувствую себя довольно хорошо, когда беру ситуацию под свой контроль, пока мы не доходим до двери, и я не понимаю, что она снова заперта.

— Я могу открыть ее… — говорит Солана.

«Предатель», — шепчет мой Западный.

«Тогда есть какие-нибудь блестящие идеи?»- спрашиваю я ветер.

Я ожидаю, что он споет своего рода неопределенную мелодию о сопротивлении искушению. Вместо этого ускользает через трещины и открывает замок.

Солана широко распахивает глаза, также как и я, когда дверь открывается.

Возможно, четвертый язык может убрать силу боли, в конце концов.

Глава 24 ОДРИ

Наконец у нас начало получаться.

Медленно.

Но получаться.

Протискиваемся сквозь потайную дверь в новую часть лабиринта.

Не имею представления, где мы, но хотя бы коридор стал другим.

Шероховатые стены.

Неровный пол.

Даже ощутим уклон, который поднимает нас к поверхности.

Я бы радовалась, если бы кожа Гаса не была мертвенно-бледной. При дыхании он издает булькающие звуки, из-за которых и мне становится плохо.

Я оборачиваю вокруг него Восточный, но это, кажется, не помогает. И Гас утверждает, что если поглотит его, то станет еще быстрее расходовать энергию.

Я продолжаю звать другие порывы, но еще ни один не ответил. Даже разрушенные Райденом ветры избегают этого помещения… про помощь нам вообще молчу.

— Я понял, что ты не рассказала мне весь план, — шепчет Гас. — Как именно мы должны бежать через Шреддер?

— В Путеводителе Астона намечен путь через вентиляторы.

Гас останавливается:

— Сколько их?

— Семнадцать.

Если произнести вслух, ситуация кажется еще хуже.

Семнадцать прыжков через вращающиеся лезвия.

Малейший просчет… лишняя доля секунды… и от нас не останется ничего, кроме красного пятна.

Гас присвистывает:

— Думаю, здорово, что я в такой прекрасной форме.

Он улыбается своей шутке, но она все равно разбивает мне сердце.

Я помню Гаса в первые дни моего обучения как опекуна. Он выполнял приседания или отжимания, или тренировал приемы боевых искусств еще долго после того, как все отправлялись спать. О его способности сосредоточиться ходили легенды, и она заставила меня стараться сильнее, быть лучше.

А сейчас…

— Расслабься. Чтобы со мной покончить, этого не достаточно, — обещает он, побуждая отправиться дальше. — Меня больше беспокоит возможность столкнуться с Буреносцами.

Я думаю о том же.

Не то чтобы я против беспрепятственного пути… но также не верю в него. Мы сбегаем из самой защищенной крепости. Мы должны постоянно увиливать от охранников.

— Не могу представить, что Райден направил только одного Буреносца охранять этот район, — шепчет Гас.

Как и я.

Даже если его отвлекают Вейн и мама, это была бы небрежная, легкомысленная ошибка, а Райден ошибок не допускает.

— Ты думаешь, мы направляемся прямиком в ловушку? — спрашиваю я, оглядываясь через плечо.

— Я думаю, мы направляемся куда-то, — отвечает Гас.

Он шепчет своему Восточному просьбу найти путь вперед. Ветер уносится, и колени Гаса подкашиваются, из-за чего мы падаем.

— Хотела бы я, чтобы ты поглотил мой Западный, — говорю я, помогая ему подняться. — Это придало бы тебе сил.