Пусть ему будет стыдно (ЛП)

 Если он видел меня голой, пока я была в отключке, я почувствую себя оскорбленной.

 — Не волнуйся, я не смотрел. Я сначала одел свою футболку на тебя, и ты сама сняла свое платье. Я уложил тебя сюда, а сам собирался спать на диване, но учитывая то количество алкоголя, которое ты выпила и то, что тебя вырвало в туалете, я решил остаться рядом, чтобы точно знать, что за ночь ты не умрешь, — со смехом говорит он, выходя из комнаты.

 Боже, беру все свои слова обратно. Я бы скорее предпочла, чтобы он увидел меня голой, нежели все то, через что ему пришлось со мной пройти этой ночью. Не знаю, стоит ли мне его благодарить, что он так хорошо позаботился обо мне или же стоит разозлиться. Но мне приятно узнать, что он проявлял ко мне заботу. Да, храбрость подвела меня по пути к нему.

 Вытащив себя из постели, я направляюсь в ванную, принимаю горячий душ, смываю вчерашний макияж, а вместе с ним и пьяное унижение. Даллас оставил на кровати свою футболку и боксеры. Я поглядываю на свое платье, висящее на стуле, может мне стоит одеться и выскользнуть из его дома, оставить все как есть.

 Запах бекона и яиц проникает в комнату, в животе урчит. С моей стороны было бы невежливо просто взять и уйти, когда он готовит мне завтрак. И мне кажется, что я испытываю настоящую благодарность за то, что вчера вечером он не воспользовался моим пьяным состоянием.

 Быстро облачившись в футболку и боксеры, пока не передумала, я расчесываю пальцами влажные волосы и иду на кухню. Я замираю в дверях, наблюдая за его спиной с двигающимися мышцами, пока он помешивает еду и вытаскивает тарелки из шкафа.

 Мне так хочется подойти к нему и провести подушечками пальцем по бугрящимся мышцам обнаженной спины, почувствовать их.

 Я прочищаю горло, чтобы не напугать его. Он оборачивается, застыв с лопаточкой в руке, и молча несколько минут смотрит на меня. Я нервно начинаю теребить низ его футболки. Она выглядит на мне такой огромной, но у меня возникает запоздалая мысль — на мне нет лифчика, он не предусматривался для платья.

 — На тебе отлично смотрится моя одежда, — тихо говорит он, опуская лопатку на столешницу и подходя ко мне.

 — Послушай, я сожалею о прошлой ночи. Мне не следовало к тебе приезжать. Я вообще не пью, и однозначно не напиваюсь.

 Даллас запускает пальцы в мои волосы.

 — Что ты хочешь, Лорелей? — негромко спрашивает он.

 Я с трудом сглатываю и смотрю ему в глаза, которые глядят на меня с мольбой, сообщая нечто, что может изменить все. Согласна, при сегодняшнем ярком дневном свете, без алкогольного тумана, затемняющего мой мозг и сердце, хочу намного больше от него, отбросив всю осторожность в сторону и совершенно не беспокоясь о последствиях. Сделав глубокий вдох, я падаю в омут с головой:

 — Тебя. Я просто хочу тебя.

 Улыбка озаряет его лицо, и он пожимает плечами.

 — Ты уже итак получила всего меня. Если хочешь большего, просто возьми.

 Пейдж оказалась права. Он хочет, чтобы следующий шаг сделала я. Мои движения становятся быстрыми, прежде чем я успею передумать, стягиваю через голову его футболку. Бросив ее на пол кухни, я гляжу ему в глаза, которые становятся темными, пока он окидывает взглядом мое тело. Подцепив его боксеры, я спускаю их вниз и переступаю, как только они оказываются на полу.

 — Бл*дь, ты такая красивая, — стонет он.

 Я делаю шаг в его сторону и опускаю руки ему на грудь. Он с шумом вдыхает и прикрывает глаза.

 — Значит ли это, что ты не собираешься сначала завтракать?

 Я провожу рукой по его накаченному, сильному торсу, запуская пальцы под пояс его джинсов. Я с силой цепляюсь за них и притягиваю его к себе.

 — К черту завтрак, — отвечаю я ему с улыбкой.

 Его губы тут же оказываются на моих. Я обхватываю его широкие плечи, он приподнимает меня за задницу, я оборачиваю ноги вокруг его бедер. Его язык кружит вокруг моего, он усаживает меня на кухонный стол.

 Я пытаюсь снять его джинсы, он помогает мне, а также боксеры, падают вниз к ногам. Пока он занят своим раздеванием, я обхватываю его напряженную эрекцию и медленно вожу по всей длине вверх-вниз.

 Стон вместе с рыком врывается мне в рот, когда он углубляет поцелуй. Я с силой хватаюсь за его волосы, он скользит вверх по внутренней стороне моих бедер. Я еще сильнее напрягаю ноги, чтобы приблизиться к нему, но как только его пальцы дотрагиваются до моей киски, я замираю. Как только он запускает свои пальцы, я отстраняюсь, у меня вырывается стон.

 — Господи, я всегда знал, что ты безумно потрясающая, — бормочет он, прислонившись ко мне лбом.

 Я оставляю в покое его член и хватаюсь за плечи, чтобы сохранить равновесие. Он подхватывает меня за задницу и тянет ближе к краю стола, погружая в меня два пальца. Я вскрикиваю, но он заглушает своим ртом мой вскрик. Его движения внутри меня такие же, как и поцелуи — восхитительное сочетание грубости и нежности. Он точно знает, словно инстинктивно, как и где прикоснуться, именно этого мне и не хватало всю мою сознательную жизнь. Я хочу принять от него все — всю смесь боли и удовольствия.