К.: Да. Это жалость к себе. Так с каждым, если он полностью подавлен: «Любому лучше, чем мне»! А если ты считаешь себя счастливым, то: «Я желаю всякому быть таким же счастливым, как я». Всегда эта точка отсчёта. И мысль, что никто не является более несчастным или более счастливым, чем «я». Такова природа этого, этот самонадеянный дьявол внутри, который хочет управлять адом. Этот маленький ребёнок, который уже есть, будучи любимым или нелюбимым. А мир делает то, чего ребёнок хочет или не хочет. Это всё равно что маленький Бог внутри, маленький Бог–творец, маленький Бог–ребёнок, который теперь творит и никогда не бывает доволен своим творением. А если он хоть чуточку им доволен, он думает: «Я самый большой, я вершина мира, первый». А если оно не ведёт себя так, как он ожидает, то: «Я так несчастен, потому что моё существование не ведёт себя так, как мне нравится!» Вот так игра. Поэтому даже малыш знает, что он — Всемогущий, но потом он спрашивает себя: «Почему мир не ведёт себя так, как мне нравится?» Это знание уже налицо, это естественное знание, что Ты — Всемогущий. Ты не можешь этого отрицать. Каждый думает, что он подобен этому маленькому абсолютному Богу. Так что Бог становится маленьким ребёнком, по–прежнему будучи тем Богом и думая: «Всё должно быть согласно моей воле, но почему это не так? Почему я чего–то желаю и это сразу не происходит?» И тогда ты делаешь все эти «тренинги аватара» и всё прочее, чтобы ты мог вернуть себе ту силу, которую ты, возможно, утратил. Со всеми мастерами сиддхи, концентрационными лагерями сиддхов, ты думаешь, что можешь вернуть себе свою силу, своё всемогущество. Потому что ты хочешь править, потому что ты влюблён в своего возлюбленного. Этим движет любовь. А потом ты хочешь, чтобы твой возлюбленный вёл себя так, как тебе нравится. И если возлюбленный не ведёт себя так, как тебе нравится, ты несчастен. Так что он никогда не ведёт себя полностью так, как тебе нравится. Слава Богу, ни в чём нет никакого счастья. Счастье невозможно находить ни в каком относительном переживании. И им никто никогда не может обладать. А когда есть счастье, не остаётся никого, кто может им наслаждаться.
С.: