Пушкин в Михайловском

После смерти Петра Абрамовича в 1826 году Петровское перешло к его сыну Вениамину Петровичу, двоюродному дяде Пушкина (а несколько раньше, в 1819 году, Пётр Абрамович выделил сыну часть имения — 125 душ, когда сделал местом своего постоянного пребывания сельцо Сафонтьево).

Вениамин Петрович родился в 1780 году, служил в гвардии, но значительной карьеры не сделал. Выйдя в отставку, определился по гражданской части, но и здесь выше 10-го класса не поднялся. В 1823 году состоял заседателем Палаты гражданского суда в Пскове. Затем главным образом жил в унаследованном им Петровском, занимаясь хозяйством. Скончался в возрасте 59 лет 23 декабря 1839 года и был похоронен в ограде Воронической Воскресенской церкви[34].

Немногое, что мы знаем, позволяет судить о нём как о человеке порядочном, добром, гостеприимном, хорошем, умелом хозяине.

Ничего не известно о его семейной жизни. В рассказе Ольги Сергеевны Пушкиной, по мужу Павлищевой, о посещении Петровского летом 1817 года приведены слова Петра Абрамовича о приезде к нему сына — «прекрасного молодого офицера», который «недавно женился в Казани… хотел купить дом в Казани»[35]. Хотя точность рассказа вызывает сомнения, упоминание о Казани придаёт ему некоторую достоверность — в Казани, как мы знаем, женился сам Пётр Абрамович, в Казанской губернии находились наследственные деревни Ольги Григорьевны, которые после её смерти (умерла она как раз в июне 1817 года) достались Вениамину Петровичу. Если он действительно женился в Казани, то не позже 1801—1802 годов, так как в 1802—1803 годах у него уже была дочь Мария, носившая его отчество, выданная им потом замуж за поручика В. Ф. Коротова. Марии Вениаминовне и её детям он завещал всё своё движимое имущество. Но ни о женитьбе, ни о жене его не сохранилось никаких документальных свидетельств. Есть какая-то странность и в том, что внуков своих он в завещании именует «крёстными детьми».

Надежда Осиповна и Сергей Львович Пушкины поддерживали с Вениамином Петровичем дружеские отношения. Наезжая в Михайловское, гостили у него и принимали у себя. В письмах к дочери из деревни они часто упоминают об этом. В одном из писем Сергей Львович рассказывает, например, о том, как Вениамин Петрович представлял им свою 15-летнюю судомойку Глашку, дочь свинопаса Гаврюшки из Опочки, которая выучила наизусть «Бахчисарайский фонтан» и очень смешно декламировала из «Евгения Онегина». «Вениамин Петрович вызвал её из кухни нас потешать декламацией из „Евгения Онегина“. Глашка встала в третью позицию и закричала во все горло:

Толпою нимф окружена
Стоит Истомина: она
Одной ногой касаясь пола (Глашка встаёт на цыпочки),
Другою медленно кружит (Глашка поворачивается),
И вдруг прыжок, и вдруг летит,
Летит как пух от уст Эола…

(Глашка тут прыгает, кружится, делает на воздухе какое-то антраша и падает невзначай на пол. Расквасив себе нос, громко ревёт и опрометью на кухню. Ей стыдно, все хохочут)».

Тон рассказа Сергея Львовича высокомерно-барский, но сам факт, что эта пятнадцатилетняя девочка, служа судомойкой у Вениамина Петровича, могла выучить наизусть «Бахчисарайский фонтан» и декламировать, да ещё с «представлением», из «Онегина», примечателен.

В другом письме Сергей Львович сообщает, что сопровождающий Вениамина Петровича на охоту «рыжий цирюльник», поднимая различную подстреленную дичь, поёт из «Братьев-разбойников»:

Какая смесь одежд и лиц,
Племён, наречий, состояний…[36]

Вениамин Петрович сочинял музыку и завёл у себя небольшой домашний оркестр из дворовых.

Дядя знал и любил стихи своего племянника.

Известно, что он сочинил музыку на слова песни Земфиры из «Цыган» — «Старый муж, грозный муж, режь меня, жги меня…», и песню с успехом пели в Тригорском и других соседних имениях.

Пушкин, вероятно, встречался с Вениамином Петровичем неоднократно — и в годы ссылки, и особенно в позднейшие приезды, хотя упоминаний об этих встречах у него нет.