Пушкин и декабристы

Префекту парижской полиции, мрачно-знаменитому Видоку, нужны помощники в борьбе с заговорщиками (бонапартистами, якобинцами и др.). Префект обращается к русскому командованию, которое рекомендует Липранди. Получив должные полномочия, Липранди действует. Заговорщики схвачены. По ходу дела Видок знакомит русского с трущобами и тайнами Парижа, а несколько лет спустя Липранди расскажет близким приятелям о встречах со знаменитым сыщиком. Когда Вяземский и Пушкин (еще через десять лет) станут высмеивать «Видока Фиглярина» - Булгарина, возможно, припомнят и рассказы Ивана Петровича.

Позже, оправдываясь в неразборчивости знакомств и дружбе с первым сыщиком Франции, Липранди будет ссылаться на свою любознательность…

¹ См.: «Отчет Московского Публичного и Румянцевского музея» за 1866 г., с. 69.

² Речь шла о престарелых детях И. П. Липранди - Александре Ивановиче и Павле Ивановиче, а также о внуке, Александре Павловиче, консервативном литераторе, подписывавшем свои статьи «А. Волынец».

17

Во Франции девиз Липранди тот же - просвещение и храбрость, книги и дуэли. С книгами была удача: в его руки, очевидно, тогда-то и попали драгоценные тома из старинной библиотеки Бурбонов. Возможно, они были взяты в пустующем замке или Видок поднес в награду за помощь (фолиантам XVI-XVIII веков из королевской французской библиотеки суждено будет, как уже говорилось, позже перекочевать за тысячи верст, в библиотеку Ташкента…).

С дуэлями же вышла неудача.

Перед возвращением русской армии на родину Липранди за какой-то поединок оказывается в опале. Блистательная карьера сразу обрывается. Подполковник генерального штаба, заметная фигура в русском оккупационном корпусе, вдруг оказывается подполковником армейским и попадает в недавно присоединенную Бессарабию.

Примерно в то же время умирает жена Липранди. Об этом сохранилось только лаконичное свидетельство В. Ф. Раевского: «Липранди женат был на француженке в Ретели. Жена его умерла в Кишиневе. У нее осталась мать» ¹. Можно смело предположить, что вся история женитьбы была достаточно необыкновенной, в духе других эпизодов, сопровождающих молодость этого человека: Пушкин в программе своих записок среди воспоминаний, которые считал важными, специально отметил: «Липр‹анди› ² ‹…› mort de sa femme» ³ (XII, 310).

Все эти обстоятельства могли отразиться в письмах Липранди. Однако они были, очевидно, уничтожены в ожидании ареста в 1825 году.

Существовал еще и дневник, о котором много лет спустя, 20 ноября 1869 года, престарелый Липранди писал: «Дневник - современные записки, которые Н. П. Барсуков видел; они велись с 6 мая 1808 года по сей день, включая в себя все впечатления дня до мельчайших и самых разных подробностей, никогда не предназначавшихся к печати» ⁴.

Но нет и дневника ⁵.

¹ ЛН, т. 60, кн. 1, с. 75. Рeтeль - город во Франции.

² Выделено Пушкиным. В дальнейшем курсив цитируемого автора не оговаривается.

³ Смерть его жены (фр.).

⁴ ЦГАЛИ, ф. 46 (П. И. Бартенева), оп. 1. № 561, л. 401.

⁵ О сложной судьбе рукописного наследия И. П. Липранди см.: Н. Я. Эйдeльман. Что и где Липранди? - «Пути в незнаемое», сб. 9-й. М., «Советский писатель», 1972, с. 151-158.

18

21 августа 1820 года тридцатилетний подполковник попадает в Кишинев ¹, и к прежним романтическим чертам прибавляется еще недовольство судьбой, одиночество, меланхолия.

Ровно через месяц в Кишинев прибывает высланный из Петербурга Пушкин. Отношения его с Липранди, конечно, привлекали внимание исследователей; размышляя о политических позициях Липранди в те годы, о его связях с декабристами, мы приближаемся и к пушкинским тайнам. Смешно ставить знак равенства между мыслями великого поэта и «рокового» подполковника, но нелепо и отрицать всем очевидную их близость в то время, постоянное общение, немалое сходство в симпатиях и антипатиях. Наиболее ценную работу на эту тему опубликовал перед началом Отечественной войны П. А. Садиков, специалист по русской истории XVI века и вместе с тем пушкинист, погибший в 1941 году ².

Читая статью Садикова и другие материалы, можно убедиться в следующем: Липранди быстро стал необходим начальству южного края, соседствующего с Турецкой империей. Делать все хорошо, лучше других - этот самый принцип проявился здесь в том, что вскоре Иван Петрович стал первейшим знатоком Молдавии, славянских государств, подвластных Турции, а также самой Турции. Он все изучает и записывает: и молдаванские пословицы, и болгарские песни, и турецкий этикет, и сербскую кухню; быстро осваивает главные языки Оттоманской империи, принимает и отсылает своих собственных агентов, знает через них обо всем, что хочет знать, заводит важные знакомства и связи среди знатных и влиятельных людей в подчиненных султану областях, получает специальные кредиты от своего начальства и подкупает начальство турецкое, без устали приобретает восточные книги и рукописи…