Первые годы семейной жизни Пушкина отмечены творческими исканиями и подготовительной работой к большим и сложным замыслам, получающим свое воплощение лишь в конце 1833 года. Художественные задания и исторические разыскания тесно переплетаются с разрешением больших социальных проблем. В поэте все более ощущается исследователь, историк, публицист, ученый путешественник.
К началу тридцатых годов относятся его «Песни западных славян».
В ряде стихотворений этот цикл представляет собою вольную передачу известных опытов Проспера Мериме, стремившегося воссоздать «местный колорит» придунайских народностей («Гузла, или антология иллирийских стихотворений, собранных в Далмации, Боснии, Кроатии и Герцеговине»). Но Пушкин пользовался и другими источниками. Вообще темы героической борьбы за национальную независимость проходят основным мотивом через цикл его славянских песен и придают ему подлинный исторический драматизм. Во всех балладах ощущается исконная близость поэта к языку, характеру, сказаниям, стиховому складу родственных балканских народностей, и это сообщает особую жизненность этнографической экзотике «Гузлы». Романтические опыты Мериме зазвучали на русском языке в стихах Пушкина как подлинный эпос славянских народов.
Одной из этих песен, о Яныше-Королевиче, близка драма Пушкина «Русалка». В своей разработке легенды о девушке-утопленнице Пушкин развернул тему старинной песни в подлинную народную трагедию. В немногих сценах мощно обрисованы главные характеры и раскрыт неумолимый ход их жизненных судеб. Классическая сцена прощания князя с дочерью мельника — одна из самых сильных страниц Пушкина по глубине и проникновенности психологической драмы. Бред сумасшедшего старика — вероятно, высшее достижение Пушкина в изображении безумия. В «Русалке» народ заговорил о своих личных страданиях и интимных потрясениях с непередаваемой силой и лиризмом. Богатая народными мотивами и речениями, эта драма-сказка поражает хрустальной чистотой своего стихотворного диалога и мелодичностью своих песенных слов. Новые творческие планы и замыслы отвели Пушкина от завершения этого глубокого и яркого создания. Но сохранившийся фрагмент получил общенародное признание и вызвал к жизни в творчестве младшего современника поэта композитора Даргомыжского один из первых и лучших образцов русской национальной оперы.
В эти годы строительства семьи, архивной и библиотечной работы Пушкин продолжал в самой жизни черпать материалы для своих произведений. Его московский друг П. В. Нащокин — игрок и кутила, всегда вращавшийся в среде колоритных типов старой разгульной Москвы, был поклонником Бальзака и сам обладал даром увлекательного и живого рассказа. Из бесед с ним Пушкин извлек тему для большого романа.
Нащокин знал одного мелкого белорусского дворянина, некоего Островского, которого богатый и влиятельный сосед лишил имения путем ловкой судебной волокиты. Обездоленный владелец стал во главе своих крестьян для мести государственным чиновникам и всем своим обидчикам. Поверенный Нащокина, чиновник опекунского совета, достал Пушкину документ судебного дела о «неправильном владении» имением, принадлежавшим другому лицу. Этот материал уголовной хроники Пушкин решил разработать в романической форме. Вернувшись из Москвы, он приступает к работе над романом «Дубровский».
Вещь чрезвычайно удалась сюжетно. Обращаясь к жанру «разбойничьего» романа, Пушкин мастерски разрешил сложную композиционную проблему. Все изложение строится на борьбе, то есть на самом увлекательном принципе повествования. Судебная тяжба, чиновничий произвол, организация крепостных в отряд социальных мстителей, участие в этих событиях молодого гвардейца, ставшего атаманом своих людей и под видом француза-гувернера проникающего в дом обидчика, где он влюбляется в его дочь и грабит его гостей, — все это полно движения, неожиданных и увлекательных конфликтов и беспрерывно держит в напряжении внимание читателя.
Но авантюрность фабулы нисколько не снижает обычной для Пушкина глубокой жизненности и яркой правды изображения. С портретной выразительностью выписаны разнообразные типы екатерининской России, словно выхваченные романистом из самой действительности. Всесильный генерал-аншеф Троекуров, с его связями при дворе и широкой жизнью, малообразованный, но отличавшийся «необыкновенной силой физических способностей», напоминает знаменитого Алексея Орлова, о котором сохранился ряд записей Пушкина. Троекуровский быт отмечен чертами жизни видных псковских самодуров, имевших крепостные гаремы и державших в страхе и раболепии уездных чиновников.
По непосредственным наблюдениям описана группа губернских приказных: заседатель Шабашкин, исправник, земские судьи. С такими подьячими Пушкин познакомился, когда входил во владение Кистеневкой (так называется и поместье Дубровских).