Пушистая катастрофа

– А мне казалось, мы тебя вчера вылечили, – проворчала я, толкнув волка локтем в бок. Он скосил на меня глаза, но ничего не ответил.

Вирнэ вернулась быстро. Отдала часы и два кожаных плетеных браслета.

– Это подавители. При вскрытии контейнера, – Вирнэ кивнула на часы, – они должны быть на вас. В противном случае все время активации плетения проведете в беспамятстве вместе с артефактором. Зона поражения диаметром в три метра. Но советую учитывать погрешность в полметра.

– Понял, – заверил ее волк, спрятав и часы, и браслеты в карман кителя. – Спасибо.

– Спасибо, – поддакнула я. И когда Хельму подтолкнул меня к двери, намекая, что пора уходить, добавила: – И меня все устраивает.

– Что? – не поняла Вирнэ.

– Что в честь меня назвали высшую нечисть. Прекрасная была идея.

И пусть на самом деле это человеческое тело было названо в честь тарсы, сути это не меняло – меня действительно все устраивало. Это было мое имя, и я не хотела его менять.

Вирнэ несколько мгновений непонимающе смотрела на меня, пытаясь понять, как я могла дать ответ на вопрос, который она даже не успела озвучить. Объяснять ничего не пришлось, она сама нашла для себя объяснение, полностью ее устраивавшее, и расплылась в улыбке.

– В следующий раз в мою честь кого-нибудь назовите, – потребовала она у Хельму перед тем, как закрыть за нами дверь.

– Босс, а ты никогда не хотел завести дома кота? – задумчиво спросила я, уже представив, как в доме появится важный пушистик, которого будут звать Вирнэ.

Встретившись со мной взглядом, волк качнул головой.

– Даже не думай.

– Ну а почему нет? Высшая нечисть уже есть, настоящий волк есть, а кота нет.

Мы бы составили график, когда во время чаепития с Эдит чепчик носит он, а когда я. И дрались бы за игрушки. И…

– Я не стану превращать свой дом в зверинец, – отрезал Хельму и пошел к карете. Я поспешила за ним.

– Ты же в душе очень пушистый, тогда почему снаружи такой колючий? – спросила я, догнав Хельму. – И не надо на меня глазами сверкать. Я видела твоего пушистика, очаровательный волк. А ты черствый огрызок старой булки. Ржавый гвоздь.

Тусклая блестяшка…

– Я понял, – сказал он, прервав поток моей фантазии.

* * *

Сложный характер Хельму оказался не единственной моей проблемой. Зафрэ не появлялся.

– Всего несколько минут, – жалобно сказал я.

– …Чтобы уменьшить неравенство и армии нефийцев, – сказал Зафре, – наручники.

Мне нужно восстановить внешность защитника… то, что ему осталось.

Написанное заворчало, когда он освободил артефакт от наручников, и количество иикристолси-блокаторов замерцало, потемнело и остановилось. Зафре по нескольку минут за раз, если он был свободен, Хельму он был напряжен и готов к атаке.

С точки зрения того, как я буду чувствовать себя после моей головы, едва подавляя свои инстинкты, чтобы спрятаться в другом месте, пока они не станут угрозой.

Так, когда прошли годы, этот взгляд он засунул в карман своего серого комбинезона, и они оказались в наручниках после запястий Зафре.

– Расскажи мне сейчас. – Как вазивуса сделал подарок?

– Тут нечего рассказывать. Потом меня ударили, а потом я обиделась… немного сердитый. И вот все начало гореть. Я пытался контролировать огонь, он слушается меня, но потом опять очень плохо. Тарсо нет идолофу из этого дома.

Зафре застонал.

– Это тоже дело… Анхя, подумай еще раз, ты все равно пойдешь со мной?

– Господи, да нет же, Часики уже были у нас, волк зверел от ожидания, а артефактор словно сквозь землю провалился.

– Пойду-ка по округе прогуляюсь, – решила я на третий день тревожной тишины и поднялась с диванчика в углу командорского кабинета.

– Сидеть, – велел волк, не поднимая головы.

Я сначала послушно села, почти рухнула, на диванчик и только потом возмутилась:

– Я тебе не собака.

– Ты никуда не пойдешь одна, – предупредил Хельму, не посчитав нужным оторваться от работы для того, чтобы поговорить со мной.

После своего первого оборота он постоянно был такой. Отстраненный, вечно занятой и откровенно меня игнорирующий. Поведение его страшно бесило. Особенно сильно бесило потому, что пушистику я нравилась, а Хельму разонравилась как-то резко и без повода.

Иногда появлялось ощущение, что он смотреть на меня не может, так я его раздражаю.

Хуже всего было то, что случались редкие просветления, возвращавшие нас в те счастливые времена, когда волк еще был нормальным и мы с ним чудесно ладили. Но потом все неизменно срывалось в суровую реальность, где Хельму старался не обращать внимания на мое существование. Удивительно, что все еще не выгнал…

Долго продолжаться это не могло, я понимала, что совсем скоро сорвусь и кто-то из нас пострадает, но изо всех сил старалась отсрочить неизбежное. Малодушно надеялась, что, как только мы разберемся с Зафрэ и вернем Эдит, волку полегчает.

Потому пропажа артефактора меня беспокоила очень сильно.

– Босс, мы должны дать вам свечение.

И какое это имеет отношение к твоему желанию снова подвергнуть себя опасности? "

– Нас тянет к нему, на живца. Внезапно он готов принять свой собственный вес, но не может.