Пушистая катастрофа

– Не в сравнении с тобой! В сравнении со мной. – Я еще раз хлопнула его ладонью по груди. И еще раз. И еще. Каждое слово завершалось хлопком. – Давай. Сюда.

Пушистика. Немедленно!

– Мы разные, Анха. У тебя были… причины продолжать превращения. У меня их нет.

– Разные. Я родилась целой и тело получила без предупреждения, как наказание… раньше мне казалось, что наказание, за мое любопытство, и я хотела от него отказаться. Я знала как. И если бы отказалась от человеческого тела, ничего непоправимого бы не произошло. Наверное. Но ты уже родился таким… располовиненным. Да, твой зверь долго спал, но он всегда был с тобой, ты должен был его чувствовать. Теперь он пробудился, и тебе пора начать с ним считаться.

Хельму качнул головой, собирался что-то сказал, но я не позволила.

– Должен! Он – это тоже ты. И просто представь, что случится, если ты задушишь его своим страхом? Что станет с той частью тебя, которая была волком? Как ты будешь жить наполовину пустой?

– Я не могу его контролировать, значит, не могу доверять.

– Ты даже не попытался. Шанса ему не дал!

Мне хотелось схватить его за плечи и трясти, пока он не поймет, как неправ, но я могла только сильнее сжимать пальцы на отворотах пальто, цепляясь за него до побелевших костяшек.

– Сам подумай. В каких условиях был пробужден твой зверь? Что ему довелось пережить? Но он все равно справился. Так почему ты считаешь, что он не заслуживает твоего доверия?

Хельму колебался недолго.

– Хорошо, – наконец сказал он неохотно, отцепив от себя мои руки. – Попробуем один раз и не здесь. Выедем за город.

Я была согласна на что угодно, только бы он выпустил волка.

Извозчик выглядел удивленным, когда услышал, куда мы теперь едем, но задавать вопросы командору не стал.

Вывез нас в лес, высадил, где велел Хельму, и уехал обратно в управление.

– Наверное, он решил, что мы головой повредились, – сказала я, глядя вслед отъезжающей карете.

– Боюсь, он прав, – пробормотал Хельму.

И мы углубились в лес.

Волк сам выбирал место для оборота, поэтому шли мы долго и остановились, лишь когда я пообещала, что, если мы пройдем еще немного, я просто лягу под первым попавшим деревом и никогда больше не встану.

– Ну в самом деле, нам же еще обратно возвращаться. Ты об этом подумал?

Хельму недовольно цыкнул, но больше мучить меня не стал. Встал у ближайшей сосны и решительно сбросил с себя пальто.

А потом аккуратненько его сложил и опустил на толстую отломившуюся ветку, выглядывавшую из снега. Поверх пальто лег китель и жилет.

Я топталась рядом, потирая озябшие руки и предвкушая явление зверя.

Расстегнув третью пуговицу рубашки, Хельму покосился на меня.

– Ты так и будешь стоять?

– А что? – не сразу поняла я. – А… Сейчас!

Пока я превращалась и взбиралась на дерево, волк успел скинуть и рубашку. Потом поднял на меня глаза и ругнулся.

– Ты издеваешься?

– Всего несколько минут, – жалобно сказал я.

– …Чтобы уменьшить неравенство и армии нефийцев, – сказал Зафре, – наручники.

Мне нужно восстановить внешность защитника… то, что ему осталось.

Написанное заворчало, когда он освободил артефакт от наручников, и количество иикристолси-блокаторов замерцало, потемнело и остановилось. Зафре по нескольку минут за раз, если он был свободен, Хельму он был напряжен и готов к атаке.

С точки зрения того, как я буду чувствовать себя после моей головы, едва подавляя свои инстинкты, чтобы спрятаться в другом месте, пока они не станут угрозой.

Так, когда прошли годы, этот взгляд он засунул в карман своего серого комбинезона, и они оказались в наручниках после запястий Зафре.

– Расскажи мне сейчас. – Как вазивуса сделал подарок?

– Тут нечего рассказывать. Потом меня ударили, а потом я обиделась… немного сердитый. И вот все начало гореть. Я пытался контролировать огонь, он слушается меня, но потом опять очень плохо. Тарсо нет идолофу из этого дома.

Зафре застонал.

– Это тоже дело… Анхя, подумай еще раз, ты все равно пойдешь со мной?

– Господи, да нет же, – А что не так? Я в полной безопасности. Если вдруг твой пушистик озвереет, до меня не доберется… или ты не это имел в виду?

– Отвернись, – устало велел он.

– Зачем? Я же говорила тебе, что уже все успела…

– Просто отвернись!

Я обиделась, но сделала, как волк велел, хмуро исследуя мирный лесной пейзаж и искренне не понимая, чего он стесняется. И только когда сзади послышался болезненный хрип, плавно переходящий в вой, я заподозрила, что волк стыдился не своей наготы, а оборота.

В отличие от высшей нечисти, оборотням превращение давалось сложнее.

– Ну что, могу я уже поворачиваться? – спросила громко, когда жуткие звуки сменились тяжелым дыханием.

Мне не ответили. Я решила считать это разрешением и с интересом уставилась на сидевшего в снегу волка. Белого, большого… прехорошенького. Вывалив розовый язык, он тяжело дышал.

– Второй оборот засчитан, – торжественно сообщила я. – Можно я уже слезу?

Волк рыкнул и мотнул головой, разрешая мне спуститься.