Пуритане

Родители Энди, лорд и леди Морган, прибыли в Лондон, чтобы принять участие в чествовании своего сына. Вместе с ними приехал сгорающий от зависти Филипп. Лорд Морган щеголял новым нарядом, а леди Морган приобрела для такого случая умопомрачительное бриллиантовое ожерелье. Родители суетились вокруг Энди, рассказывая всем и каждому, что они никогда не сомневались в великом будущем сына. Им страстно хотелось выглядеть счастливой семьей. В глазах отца и матери Энди видел неподдельный страх и немую мольбу не разрушать эту иллюзию. Его успех был и их успехом. Насколько Энди знал своих родителей, они хотели воспользоваться случаем на все сто.

Весь вечер епископ Вильям Лод, как гордый отец, стоял рядом с Энди.

Энди не знал тех людей, которые вставали в очередь, чтобы пожать его руку. Ему был знаком лишь один из них, приехавший издалека, — лорд Честерфилд. Он тоже подал Энди руку, но сделал это без улыбки.

— Я поздравляю вас, молодой человек, со смешанным чувством, — холодно произнес он. — То, что принесло пользу Англии, меня разорило. Вы разоблачили убийцу моего сына и лишили меня управляющего. Я никогда не найду замены первому, и мне будет нелегко заменить второго. Вас не интересует его должность?

Настоящий убийца сына лорда Честерфилда быстро вышел вперед, отстраняя Энди. Он схватил лорда за руку и отвел его в сторону.

— Боюсь, вам придется поискать другого управляющего, — сказал епископ, натянуто улыбаясь. — Эндрю слишком дорог королю и мне. Мы не отпустим его.

Лорд Честерфилд ответил епископу такой же принужденной улыбкой.

— Дорогой епископ, вам не стоит так рьяно защищать своего протеже. Я пошутил.

Епископ напрасно волновался. Энди и в голову не приходило открыть лорду Честерфилду правду. Мысленно Энди находился в городке, до которого из Лондона было четыре дня пути. Причиной тому послужили не слова лорда Честерфилда, а его наряд. Кружевной воротник. Кружевные манжеты. И обилие кружев в отделке платья. То самое кружево, что сплели искусные тонкие пальцы двух девушек с Главной улицы. Может, в эту самую минуту они сидят в неприбранной гостиной и оплакивают своего отца.

На Энди нахлынули воспоминания об Эденфорде, о Дженни и Нелл — он думал о красоте девушек, слышал их смех, в памяти всплывали завтраки, во время которых Кристофер Мэтьюз, сидя во главе стола, читал Библию и молился за своих дочерей. Он вспомнил ежедневный вопрос викария: «Что мы сможем сделать для Господа сегодня?» Он думал о веселой возне Мэтьюза и его приятеля Дэвида Купера, о том, как они добродушно вышучивали друг друга, как были мужественны и решительны во время тайного заседания. Перед глазами юноши предстали жители городка — они так любили викария!

Энди увидел кружево лорда Честерфилда, — и внутри него словно забил горячий источник. По сравнению с бесхитростной и честной жизнью простых жителей Эденфорда великолепие королевского двора, огни Уайтхолла, драгоценности, богатство и бесконечные славословия показались ему пустыми и бессмысленными.

Это была не его жизнь. Никакие награды короля не могли сравниться с той бурей чувств, которую он испытал всего за один воскресный день рядом с Нелл Мэтьюз.

Он понял, что должен делать. Энди Морган станет рыцарем-одиночкой. Он знал, за что будет сражаться.

Дрожа от холода, он сидел в темноте у воды в ожидании тюремной баржи. Рядом лежала сабля. Как все и полагали, викарию был вынесен смертный приговор. Тело сына лорда Честерфилда нашли в указанном месте, рядом лежал арбалет. К делу приобщили арбалетную стрелу и показания очевидца происшествия, Эмброуза Дадли. Со слов епископа Дадли описал нечто похожее на то, что видел Шубал Элкинс. На основании этих улик судьи единогласно вынесли решение. Они постановили, что после того как приговор «Звездной палаты» будет приведен в исполнение и Кристофера Мэтьюза подвергнут соответствующему наказанию, его отвезут на Тауэр-Хилл и отрубят голову. Такая казнь для человека столь низкого происхождения была необычной. Как правило, головы лишали лишь представителей элиты, а простых заключенных вешали. Но страстная речь епископа Лода в суде привела к широкой огласке дела, и судьи почувствовали, что обстоятельства требуют иного наказания.

После вынесения приговора в Вестминстере заключенного на барже по Темзе отправили в Тауэр. Такой способ транспортировки считался самым безопасным, поскольку в Лондоне слишком много узких улиц и темных переулков и перевозить арестанта по городу было весьма рискованно. Две ночи назад Кристофера Мэтьюза благополучно доставили в Тауэр. Энди, стоя на набережной и обдумывая план побега, внимательно наблюдал за тем, как это происходило.