Пурга в ночи

— Дышат. Поизмывались над ними Малков и Стайн, а ничего не узнали. Молчат.

Вернулся Оттыргин и вместе с женой Никифора Занялся приготовлением завтрака. Дети жадно грызли мороженую колбасу.

Ревкомовцы, выслушав обстоятельный рассказ Дьячкова, решили немедленно действовать. Мальсагов, Галицкий, Куркутский и Берзин направились к дому Малкова, Еще было рано, и все спали. Темнота по-прежнему была густая и метельная. К дому Малкова подходили осторожно. Главное — арестовать его, и тогда отряд охраны общественного порядка будет не опасен. По опыту Ново-Мариинска они знали, что отряд сразу рассыплется и едва ли кто осмелится выступить в защиту Малкова.

Галицкий постучался. Ему долго не отвечали. Потом послышался заспанный, недовольный женский голос.

— Кто здесь? Какого серта по носям носит?

— Служанка Малкова, — шепнул Дьячков Берзину.

— Разбуди господина Малкова, — сказал Галицкий, — Да поживее. Скажи, почта пришла и ему есть ценный пакет. Слышишь?

— Слисю, слисю. — Хлопнула вторая входная дверь.

Ревкомовцы молчали. Слабая метель сыпала снежком, обдавала холодом. Малков не заставил себя долго ждать. Очевидно, он ждал почту из Ново-Мариинска и, наверное, от Стайна. Ключ дважды щелкнул в замке, и дверь распахнулась. Укутанный в шубу Малков, всмотревшись в стоявшего у порога Галицкого, недовольно пробурчал:

— Где пакет? Давайте быстрее!

— Расписаться надо, — Галицкий повернулся и зашагал. Малков захлопнул дверь и быстро догнал Галицкого: — Вы из Ново-Мариинска?

— Да, — коротко ответил Галицкий.

— Ну, как там? — жадно спрашивал Малков. — Как там…

— Об этом мы расскажем вам позднее. — Галицкий остановился. Берзин, Мальсагов и Куркутский стояли за спиной Малкова.

— Почему? — в голосе Малкова появилась настороженность.

— Вы арестованы! — Галицкий направил на Малкова револьвер.

— Что-о?! — вскрикнул Малков и отступил назад, но в спину уперлось дуло маузера Берзина, по бокам с оружием стояли Мальсагов и Куркутский.

— Что это значит? Кто вы такие?

— Вы арестованы по постановлению Анадырского ревкома, — сказал Берзин.

— Я не признаю никаких ревкомов. — Малков рванулся.

— Спокойно! — потребовал Берзин. — Слушайтесь, или я застрелю вас.

Тон Берзина убедил. Коммерсант покорно шел к домику Дьячкова и растерянно думал о том, что произошло. Где же Стайн? Успел ли он добраться до Ново-Мариинска и жив ли?

Когда в Усть-Белую приехал Маклярен и рассказал о перевороте в Ново-Мариинске, американец пришел в ярость. Он проклинал Громова и его помощников за то, что они допустили выступление большевиков, и совершенно не жалел о их гибели. Еще больше неистовствовал Стайн, когда узнал, что Струков — сообщник подпольщиков. Отменив поездку по другим селам уезда, он в тот же день собрался в Ново-Мариинск. Перед выездом Стайн сказал Малкову:

— Я постараюсь помочь уничтожить ревком.

Стайн понимал, что переворот в Ново-Мариинске грозит ему большими неприятностями, если он не сможет представить убедительное оправдание. А какое? Большевики в Ново-Мариинске. Значит, он слишком понадеялся на колчаковцев. Есть только один выход — как можно скорее свергнуть большевиков, пока они не пустили глубоко корни, пока есть люди, на которых он может рассчитывать.

— Арестованных большевиков не выпускать! — приказал Стайн коммерсанту. — Ждите моего письма из Ново-Мариинска.

— Вы слишком рискуете, — напомнил Малков.

— Большевики не решатся поднять руку на меня. Они не захотят ссориться с Америкой. А потом я ни в чем не замешан. И у меня талисман удачи. Ваш подарок. — Он погладил старую трубку Новикова.

Стайн уехал, и жизнь в Усть-Белой пошла своим чередом. Малков несколько раз по тревоге поднимал отряд, и бойцы так быстро собирались, так старательно выполнили все приказы, что он был уверен в его боеспособности и своей безопасности. И так глупо оказаться в руках большевиков! Он даже вышел без оружия, в чем убедились ревкомовцы, быстро обыскав его… Сейчас бы поднять тревогу.

Малков снова рванулся. В ту же секунду Берзин предупредил его:

— Только спокойно, без шума.

И тут коммерсант с потрясающей ясностью увидел, что он бессилен. Вчерашний мир рухнул и придавил его своими тяжелыми обломками. Пришел новый мир, в котором для него не было места. Обреченность сковала Малкова. Он не хочет погибать, и спасти его может только бегство. Бежать, бежать от них, разбудить Усть-Белую… Малков с силой вырвался и закричал:

— Спа-а-а-а… — крик его оборвался.

Берзин ударил рукояткой маузера по голове коммерсанта. Малков потерял сознание и рухнул в снег. Мальсагов и Галицкий связали ему руки и заткнули рукавицей рот. Мальсагов приговаривал:

— Зачем шуметь? Не надо шуметь. Зачем кричал? Плохо…

Август Мартынович, сжимая в руках маузер, настороженно вслушивался в темноту, в невнятный шум слабой метели. Не услышал ли кто крик Малкова? Нет. Было по-прежнему тихо.

Малков застонал. Ревкомовцы помогли ему подняться и, подталкивая, повели. Коммерсант стонал от боли. Удар Берзина был сильный, и от смерти Малкова спасла толстая меховая шапка. Ноги его дрожали, и каждый шаг стоил больших усилий.