Пульсирующий камень

Огромные отпечатки были развешаны повсюду — на стене, на шкафах, на доске. С некоторых еще стекала вода, другие еще не совсем просохли. Дег увеличил изображение волчка действительно до предела, если не сказать больше. Картинка получилась нечеткой, размытой — она распадалась на множество черных, серых и белых точек, но благодаря этому передавала истинную сущность снятого предмета.

Я так и замер на пороге, рассматривая одну за другой все эти фотографии. Прошла минута. Две, пять минут…

Наконец, Дег проговорил:

— Видите?

Ох, еще бы я не видел! Я видел перед собой большую машину, идеальную в своей рациональной компактной конструкции. Ясно видны были широкие металлические обручи, множество отверстий, похожих на выхлопные сопла, и узкие, словно прикрытые веки, иллюминаторы. Мне показалось даже, что за мной кто-то наблюдает.

— Что это, Мартин?

— Это не волчок, — ответил я, проходя в комнату. — Это похоже на то, что мы называем… Ну да… На то, что мы называем летающими тарелками.

При этих словах меня охватил страх. Поначалу все мое существо возмутилось, прямо-таки восстало: «Этого не может быть!» — хотел было закричать я. Но в конце концов этот внутренний голос умолк. Я был вынужден отступить перед очевидностью.

Мы молча опустились на диван, не зная, что и сказать. Потом Дег поднялся, прошелся взад и вперед по комнате, пошевелил губами, словно собираясь что-то сказать, но так ничего и не произнес.

Тогда я спросил его:

— Что теперь будем делать?

— Вот! Я то же самое хотел спросить. Что теперь делать?

— Не знаю, — ответил я и поднялся. — Поеду в редакцию, разумеется. А впрочем, я знаю, что надо делать, — добавил я, обращаясь скорее к себе, чем к Дегу. — Конечно, знаю! Сегодня ночью я опять спущусь в туннель и, что бы ни произошло, узнаю, что же там такое. Этот день, Дег, будет самым долгим в моей жизни.

Глава 3

Все утро я провел у себя в кабинете, просматривая новости с телетайпной ленты, полученные за последние тридцать шесть часов. Среди них я нашел две, которые показались мне интересными. В первом случае сообщалось, что около десяти вечера — то есть за несколько часов до того, как состав сошел с рельс — один мальчик в Нью-Осмонде видел из окна, как «страшный диск, весь светящийся и с хвостом, упал на землю… Во втором говорилось про одного продавца сосисок, который готов был поклясться: «что-то светящееся пролетело передо мной и упало куда-то». Управление аэронавтики и Пентагон, отмечалось в сообщении, уже заявили, что не желают принимать во внимание эти два свидетельства.

Но я-то их во внимание принял. Может быть, это что-то светящееся и был волчок, он-то и упал с неба и попал потом через какой-нибудь вентиляционный канал с потоком воздуха в туннель метро. Может, это был какой-нибудь инструмент, брошенный рабочими. А может, и в самом деле прилетел из космоса?…

— Боже милостивый, Мартин! — пробормотал я. Я ломал над этим вопросом голову, волнуясь и считая минуты, которые оставались до вечера, как вдруг мне сообщили по телефону чертовски интересную новость: профсоюзы объявили забастовку. Остановился весь общественный транспорт. Город переполнился автомобилями, всюду возникли пробки, движение было блокировано. Возле некоторых станций метро возникли потасовки…

Я схватил плащ, взял кожаный футляр с очками и выбежал из кабинета. Забастовка. Поезда стоят, станции пустые, работы приостановлены. Я в волнении возблагодарил небо. Спасибо. Ожидание окончено. Прекратилась эта агония. Я направился на станцию Нью-Осмонд.

Я добрался туда только часа через полтора и спустился вместе с возмущенной толпой, заполнявшей лестницы. На перроне тоже оказалось много народу. Забастовка не была всеобщей — некоторые поезда ходили. Я увидел, что проход в туннель, куда проник волчок, все еще был перегорожен щитами, перед ними горел красный газовый фонарь. Я протиснулся сквозь толпу, спрыгнул с перрона на шпалы и быстро зашагал по подземному коридору, прижимаясь к стене, ожидая в любую секунду услышать за спиной свисток или окрик. Но никто не обратил на меня внимания. У полицейских было немало других забот. Я вошел в темный туннель, оставив позади недовольно гудящую толпу. Дальше была полная темнота — все бригады ремонтников покинули его. Да, само небо помогало мне.

Я прошел дальше и надел очки, которые дал профессор Чимней. В совершенной темноте я вдруг ясно увидел в розоватой окраске все, что было вокруг рельсы, стены, гальку между шпал, оснастку, электрические кабели, сигнальные огни… Дальше я пошел быстрее, внимательно всматриваясь во все, что было под ногами. Беспокойство, не покидавшее меня весь день, нарастало.

Скрученного рельса уже не было. Его заменили. Стояла полнейшая тишина. Я увидел потушенные прожекторы, мотки проводов, инструменты, оставленные рабочими. Тут я почувствовал, что дышать стало трудно. Я приближался к тому участку, где произошла вторая авария.