Pulp

Моим людям приходилось туго, но они продвигались вперёд, оставляя после себя только трупы. Приказ пленных не брать был лишним — просить пощады обдиратели явно не собирались.

Я не спешил лезть в деревню, видя, что Зелёный Медведь и его штурмовики справляются. Меня интересовало, что за воля движет обдирателями. Такая толпа в состоянии вырезать деревню и плясать вокруг костров, на которых жарятся её обитатели. Подобные существа вполне могут запасаться мясом только что убитых рыбаков, вполне профессионально свежуя их и складывая куски в ящики с солью. Много ума для этого не нужно. А вот управлять кораблём, прокладывать курс, читать карты, — ни один из наседающих сейчас на «солдат без границ» обдирателей на подобное не способен. Ими должен кто-то руководить — некто более разумный, нежели эти примитивы. И я должен знать, кто это. Ведь именно он ключ ко всей этой истории.

Именно поэтому я сидел в полусотне метров от края деревни, не отрывая глаза от линзы прицела. Я должен найти того, кто руководит всем этим безумием. А в том, что обдирателей направляет чья-то воля, я ничуть не сомневался. Даже здесь их действия выглядели слишком слаженными для такой безумной орды.

— Попался, — прошептал я себе под нос, поймав в прицел фигуру человека, одетого в тропическую форму Экуменической империи.

Именно благодаря светлому мундиру цвета хаки и пробковому шлему я и опознал его — слишком уж сильно он выделялся среди залитых кровью, перемазанных святые знают в чём обдирателей. Конечно, его форма оставляла желать лучшего, но всё же это не те несусветные лохмотья, что носили остальные экошёры.

Подкрутив подстройку, я сфокусировался на лице офицера. Оно было спокойным и каким-то отрешённым, словно человек пребывал больше в мире собственных грёз, нежели в реальности. Вот только стоило мне посмотреть на него, как он обернулся ко мне, словно знал, где я нахожусь. Наши взгляды встретились — и я провалился в преисподнюю.

Спасли меня рефлексы — палец сам собой, без участия головного мозга нажал спусковой крючок. Винтовка трижды сухо щёлкнула, выплюнув в офицера обдирателей три пули подряд. И снова без участия головного мозга я убрал палец со спускового крючка, чтобы не выпустить в него все патроны из магазина.

Пришёл в себя я стоящим на коленях. Винтовка лежала рядом. Не помню ни падения, ни как выронил оружие. Даже от преисподней, куда вверг меня взгляд офицера обдирателей, ничего в памяти не осталось. И только одну странность я никак не мог выкинуть из головы. Отчего-то поверх породистого лица офицера обдирателей мне привиделось другое — скрытое маской противогаза. Именно глаза, глядящие с той стороны мутных линз, и обрушили на меня преисподнюю.

Я сел, откинувшись на стенку рыбацкой хижины. Медленно, но верно я приходил в себя. Вскоре сумел подобрать оружие и снова высунуться из укрытия, чтобы оценить обстановку.

Самое неприятное, что офицер обдирателей остался жив и сейчас вертел головой, пытаясь снова увидеть меня. Одна линза аккуратных очков, что он носил, сейчас треснула, и по лицу его лилась тонкая струйка крови. Словно алая слеза.

Я быстро спрятался обратно, пока он не увидел меня. Второй раз из преисподней мне уже не вырваться.

Забросив винтовку на плечо, я быстро переместился в заранее выбранное укрытие. К вонючей коптильной яме даже обдиратели предпочитали не приближаться без особой нужды. Я же нырнул в неё, надёжно укрытый облаком смрада. Отсюда я отлично видел, как развивается штурм деревни.

Зелёный Медведь справлялся отлично. Обдирателей теснили ближе к общинному дому, с высокого крыльца которого руководил битвой их офицер. Экошёры сопротивлялись яростно, не жалели себя, их действия становились всё более скоординированными, как будто управлять ими становилось всё легче. Офицер, который так и стоял на крыльце, не отдавал никаких приказов, он просто замер, вытянувшись в струнку, словно все мышцы в его теле напряжены до предела. Я не сразу обратил внимание на его ноги, а когда заметил, даже глаза протёр, не поверив самому себе с первого раза. Офицер парил в паре дюймов над деревом крыльца, став похожим на марионетку, которую тянул за ниточки невидимый кукловод.

В этот раз я прицелился тщательно, взяв все поправки, хотя расстояние до цели было смешным. Дважды нажал на спусковой крючок. Первые три пули в живот, и ещё три в грудь. Офицер обдирателей перекувыркнулся через голову — движения его потеряли естественность, сейчас он как нельзя больше напоминал куклу. Ни одна пуля не причинила ему вреда. Он приземлился на носки в считанных долях дюйма от края крыльца и снова повис в воздухе.

Однако если самому офицеру мои попадания не повредили, то на руководстве обдирателями они сказались очень серьёзно. Они словно лишились направляющей их воли. Продолжали кидаться на «солдат без границ», но превратились в толпу, мешали друг другу, даже затевали свары. Теперь штурмовики Зелёного Медведя шли через них, как нож сквозь масло.